Другое дело, что в Веракрусе есть надежные стены и гарнизон испанцев в 150 человек, вдобавок еще и индейских союзников тотонаков тысячи две они спокойно могут привлечь, так что если я буду штурмовать город, то понесу большие потери, которые автоматически поставят крест на моих дальнейших планах. Так что на первый план выходит военная хитрость, город взять, а потерь не понести. Путь войны – это путь обмана, как говорят на Востоке. К тому же из 150 испанцев, наверняка, человек тридцать будет больных, да и из оставшихся много будет пожилых и израненных вояк. Кортес верстает в боевой строй всех, одноруких, таких как Эрнандо Алонсо де Вильянуэва, одноногих, таких как Гонсало де Умбрия, одноглазых, только смерть может дать повод для демобилизации, а отсутствие нескольких пальцев вообще за увечье не считается, здесь же глубокий тыл для выздоравливающих и калек. Другое дело, что ставкой сейчас будет моя жизнь, а никаких дублей планом не предусмотрено.
Приказываю всем высаживаться и разгружаться, арендованные корабли нужно отпускать, так как в сентябре по Карибским водам могут плавать только ошалевшие самоубийцы. День или два, а потом Торресу пора в обратный путь, в Испанию. Сам же прихватив брата Диего, несущего деревянный ларец, спешу на прием к местным властям. Ничего особо не меняется, тот же пышущий жаром песок под ногами, облака москитов в воздухе, странные "ароматы", певчие птицы под редкими, чудом уцелевшими высокими пальмами, заливаются на все лады, небольшая речушка Сан-Хуан, питающая город питьевой водой, полупустые дома, и напыщенное начальство.
В самом городе моему взору предстают неказистые, мрачные дома, всем своим видом, показывающие отсутствие вкуса и лишенные всякого надзора архитектора, узкие и кривые улицы, заваленные всяким мусором и отбросами, и отвратительные черные коршуны, на которых самой природой возложена забота о санитарном состоянии этого поселения, с пронзительным криком вырывающие добычу друг у друга прямо у нас под ногами, вместо голубей. Понятно, почему в прошлом году такие опустошения причинила в этом городе черная оспа.
Комендантом крепости (тут говорят алькальд замка) оставался мой знакомый капитан Родриго Рангель, наш земляк эстремадурец, житель кубинского города Сантаспиритус (город Святого духа) бывший камердинер (личный слуга) Кортеса. Вот так здесь и делают карьеру, из лакеев прямо в градоначальники.
Недаром наши солдаты сочиняли про Кортеса похабные частушки: "Плох обманутый воитель: не ликует, больше тужит. Побежденный победитель, кто Кортесу верно служит" или "Наш Кортес генерал-капитан раньше все вдвойне забирал; теперь же дал себе волю: забрал даже "королевскую" долю". Или так: "Эх, ты, доля, моя доля, "доля золотая"… Чья такая воля ее умчала злая?!". Понятно, как рядовые конкистадоры "обожали" своего начальника за его вечные фокусы.
Здесь же присутствует и наш переметнувшийся с Кубы от Веласкеса адмирал, Педро Кабальеро, бывший ранее штурманом одного из кораблей, но не сумевший устоять перед несколькими золотыми слитками. Оба командира обычные идиоты, высказывающие смертельную ненависть ко всем, кто не был посредственностью, единоличной волей Кортеса получившие свои высокие посты, по принципу личной преданности. Весь вечер на манеже, все те же. Что же, так даже лучше.
Здороваюсь, смотрю на напыщенные рожи присутствующих, несмотря на жару, они разодеты в пух и прах, с величайшей роскошью для здешних мест, а тяжеленные золотые цепи, напяленные на начальственные шеи, напоминают мне кандалы каторжников. Спокойно, улыбаемся и кланяемся пониже.
– Я рад приветствовать Высокочтимых кабальеро, дона Родриго и дона Педро, моих прекрасных знакомых. Вот я собрал людей и прибыл на помощь к нашему генерал-капитану Кортесу – начал я вливать яд в уши этих недотеп – Спешу сообщить Вам последние новости с Родины!
Рангель с Кобальеро переглянулись, оба хорошо меня знают, кивком показали мне и своим людям, что я могу беспрепятственно разгружаться, и пригласили меня проследовать в губернаторские покои. Город полупустой, солдат и матросов чуть больше сотни, наверное, многие уже в могилах, а некоторые, как я и предполагал, болеют, да и оставшиеся дрянь, сброд, инвалиды и нестроевые бросаются в глаза. До Теночтитлана 300 километров, прошло два дня после победы, но здесь еще пока о ней не в курсе, Кортес не известил, верно, занят поисками золота и другими насущными вещами, а кажется, чего уж проще, даже при Мотекосуме индейские курьеры летали между городами за 1,5 дня.
Зашли в губернаторский дом, белый, оштукатуренный, в один этаж, с голыми, чрезмерно толстыми стенами и бойницами вместо окон, в предбаннике часовой, но без доспехов. Там же оставил брата Диего с ларцом, сами прошли в покои, узкие окна выходят на внутренний дворик, здесь довольно прохладно, толстые стены не пропускают уличную жару во внутрь.