На ней был головной убор из перьев и золотых цепочек, и хлопковый шарф обрамлял черты, которые трудно было назвать милыми или приятными. Лет тридцати, с лицом скорее округлым, с маленьким прямым носом, чистым лбом и небольшим, с широкими губами, ртом; кожа смуглая, и рыхлая. Глаза у нее были маленькие, блестящие и злые, словно у змеи, а немигающий взгляд выражал такую безграничную жестокость, что кровь стыла в жилах…
Ах, дьявол, не ждет же она, что я буду лизать ее треклятые копыта, как ее ацтеки! Я поискал взглядом нижние конечности индейской принцессы: ноги целиком скрывал алый плащ – не лезть же под него? Шалишь, Лизетт, бог я или не бог? Тут до меня дошло, что хлопок ее плаща намок – ясное дело, ее же не вытирали, а белья на ней нет – и облегает ее члены самым соблазнительным образом. Мой взгляд скользнул по обрисовывавшимся под алой тканью ногам и округлым бедрам, отметил мягкий изгиб живота и талии, налитые груди.
Тут одна из служанок издала смешок, тут же подавленный – и, к дикому своему ужасу, я вижу, что мои бедные штаны не в силах оказались сокрыть мое инстинктивное восхищение женскими прелестями Ее Величества! Любовь, как видите, побеждает все, мне ничего с этим не поделать. Заметила она? Божьи силы, она же не слепая… Мадам, уверяю вас, и никакого преднамеренного неуважения, что вы…
Залившись краской, я украдкой поглядел на нее. Эти темные глаза встретились с моими, потом медленно, но непреклонно ее взгляд стал скользить вниз. Выражение лица принцессы не изменилось, но она вздрогнула, что вовсе не прибавило мне храбрости, и, не поворачивая головы, гортанно скомандовала что-то служанкам. Те послушно заспешили вон; я ждал. Она поднялась и сбросила с себя хлопковый плащ, оставшись стоять, совершенно нагая и блестящая. Я сглотнул, пытаясь решить, будет ли мне уместно подойти и коснуться ее… Нет, лучше не надо, предоставим Ее величеству самой править бал.
Так я простоял столбом с добрую минуту, пока эти чужие ледяные глаза буравили меня, потом она подошла и приблизила свое лицо к моему, обнюхивая меня, как животное, и слегка касаясь носом моих щек и губ. "Сигнал на старт", – думаю я. Один рывок, и мои штаны охапкой сваливаются на пол, я хватаю ее за ягодицы и впиваюсь в губы. Поцелуи у индейцев Мексики не очень хорошо известны, – они предпочитают тереться носами, как обитатели Южных морей. Принцесса снова приблизилась и осторожно коснулась моих губ своими; от них пахло ванильным маслом. Она лизнула меня, как бы для пробы, и я, выждав мгновение, с жаром поцеловал ее снова, и на этот раз все прошло на ура.
Потом Анна потянула меня за собой в направлении ванной. Развязав шарф, она сняла свой головной убор, высвободив копну длинных черных и прямых волос и тяжелые золотые ушные кольца, свисавшие до самых плеч. Принцесса скользнула в ванную, оказавшуюся достаточно глубокой, чтобы плавать в ней, и поманила меня за собой. Так я и поступил, распалившись к тому времени почти докрасна. Но она все плавала, заигрывая со мной самым соблазнительным образом: дразнила, терлась носом, целовала – но ни единой улыбки, ни единого слова; даже ледяной взгляд не потеплел ни на миг – и вдруг обхватила меня своими длинными ногами, и мы понеслись, кувыркаясь и плескаясь как одержимые – один миг на поверхности, один миг под водой.
Когда все кончилось, я привалился к стенке, отдуваясь, а она лениво скользила туда-сюда, время от времени окидывая меня взором своих колючих глаз, мерцавших на неподвижном, как маска, лице. Когда принцесса вылезла из ванной и я послушно выбрался за ней, она направилась к кровати и улеглась, молча разглядывая меня, пока я колебался, не зная, что делать дальше. Большинство из женщин ждет, что мужчина шлепнет любимую по заду в качестве благодарности, прикажет подать закуски или поболтает о том о сем, но чутье подсказывало – это не ее стиль. Она так и лежала, нагая, смуглая и блестящая, пока я старался делать вид, что так и должно быть, а потом начался второй раунд. На этот раз мы по серьезному подошли к этому вопросу. Ох, тяжела ты, шапка Мономаха!
Так, в разнообразных трудах и заботах, прошла зима и началась весна. Наступил март, кое-где на юге уже начали сеять маис. В центре страны пока еще выжидали, опасаясь внезапных заморозков, которые могут погубить посевы. В целом, индейцы выращивают несколько разновидностей кукурузы. Сеют они маис, в зависимости от высоты и климата, в период с марта по начало мая – уже довольно поздно для заморозков, но самое время для дождей, которые обычно начинаются в мае и достигают максимума в июле и августе. Как правило, осенью откладывают лучшие семена с собранного урожая, затем перед севом их приносят в храм, чтобы благословила богиня маиса, Чикомекоатль, праздник в честь которой выпадал на четвертый месяц ацтекского года (13 апреля – 2 мая). После этого зерна очищают и замачивают в воде на два или три дня, чтобы они набухли перед посадкой.