Пока же я попросил подыскать мне какую-нибудь умную обезьянку. К большому сожалению, самые умные из них не живут рядом с человеком. Потешные ночные обезьянки Аотус очень восприимчивы к любой инфекции. День они проводят высоко на дереве, обычно в дупле, куда комары не добираются. Но если поймать такую ночную обезьянку и держать ее в поселении, она недели через две умрет от болезни, которая по всем признакам отвечает Желтой лихорадке у человека.
Придется мне выбирать среди не слишком умных. К примеру, обезьяну- ревуна уж никак не назовешь диким и кровожадным. Нет в джунглях животного миролюбивее и симпатичнее, чем груа, как их именуют краснокожие, разве, что большая черная паукообразная обезьяна. Рыжий ревун — самая крупная обезьяна из семейства капуциновых, столь прославленных кинематографом. У индейцев такие обезьянки- живая виагра. Яйца самцов обезьяны-капуцина и прочих маленьких обезьян содержат большое количество гормонов, способствующих продолжительной сексуальной активности, причем даже в преклонных летах. Для этого у недавно убитого самца отрезают тестикулы и поедают их сырыми, чем-нибудь запивая при этом.
На следующий день ко мне зашла Фебея с подарком. Красивая индианка развернула какие-то лохмотья, откуда выглянули большие испуганные глаза и показались рыжий хохолок и трогательно вытянутые в трубочку губы обезьянки ревуна.
— Здраствуй, звереныш- приветствовал я нового члена своей команды.
Симпатичный молодой экземпляр очень быстро освоился. Он подбежал ко мне и тянул меня за простынку на кровати, выпрашивая молока. Да, мы молока тут не видали пока! Только каучуковое (одна из разновидностей), его индейцы пьют свежим. Хреново сейчас в Мексике с этим делом. Ладно, сейчас что-нибудь сообразим. Примем эту обезьянку пока на испытательный срок, на должность моего личного дегустатора. Назвал его Волосатик, ростом он был чуть больше кошки, но обещал немного подрасти.
Первое время бедный малыш выглядел очень несчастным. Его крохотное тельце покрывала свалявшаяся шерстка, в которой кишели насекомые. Цепкий хвост, спина и коленки совершенно облезли. Не могли для правителя страны подобрать нормальный экземпляр! Я взял Волосатика — главным образом из сострадания. Слишком уж он походил на чучело!
Фебея и еще одна служанка, первым делом вымыли Волосатика и вывели всех насекомых. Эта процедура явно ему не понравилась — он жалобно кричал и пытался укусить индеанок. Зато когда они вытерли Волосатика насухо, он все же сменил свой гнев на милость, и мы впервые услышали тихое ворчание, которым он выражал свое хорошее настроение. Купание сделало из него чуть ли не красавца: рыжая шерстка заблестела, стала пушистее и даже как будто гуще, скрыв худобу обезьянки.
Освобожденный от веревки, он благодаря хорошему уходу и питанию быстро превратился в приветливое маленькое существо. Хорошеньким его никак нельзя было назвать — ревуны далеко не самые красивые из детей природы — зато он был на редкость веселый обезьян, обладал довольно ярко выраженным характером и немалым умом. Наконец, у Волосатика был свой богатый язык, который я со временем научился хорошо понимать. И все же настоящим храбрым мужчиной он так и не стал. Волосатик смертельно боялся всяких ящериц, лягушек и даже насекомых. Никогда не забуду, в какой ужас привела Волосатика наша попытка познакомить его приятелем, с карликовой обезьянкой уистити, которую он превосходил размерами раза в четыре. Он испугался конкурента до смерти. Однако самое страшное переживание выпало на долю Волосатика, когда он однажды крепко спал, а какой-то бесцеремонный петух решил прокукарекать где-то рядом. Бедняга подскочил высоко в воздух и завизжал как зарезанный!
Еще смешней было то, что летом Волосатик, дитя тропиков, обливался потом и тяжело дышал. Зато зимой он отчаянно мерз и дрожал от холода. По ночам Волосатик спал в моей комнате в своем гамаке. Гамаком ему служила холщовая сумка, а одеялом — мохнатое полотенце, так что Волосатику всегда было мягко, тепло и уютно. Если утро оказывалось прохладным или дождливым, он так же неохотно покидал свою сумку, как и я — свою кровать. Однако валяться ему было некогда, даже в плохую погоду ему приходилось заниматься дегустацией моей еды. Так что с рассветом ему приходилось вставать, несмотря на обычные ворчанье и протесты. Впрочем, по его работе никаких претензий никогда не возникало. Яд, много специй или просто невкусно, но Волосатик решительно браковал многие блюда, и я всегда следовал его кулинарным рекомендациям. И оставался жив и здоров.