Индейцы-охотники были чужды сельскохозяйственным занятиям; к тому же они были очень восприимчивы к болезням, их было мало, да и те разбегались по лесам. Европейцы были отдалены, свободны и дороги. Оставались африканцы: они немного знали земледельческий труд, были выносливы и относительно дешевы; они могли создавать богатства даже на земле, не имеющей золота и пряностей. Но сейчас они стали слишком дороги… Раньше раб стоил на Антилах 100 золотых песо и мог окупиться при мытье золота, а сейчас с учетом лицензии подорожал до 120, и золота нигде уже не было. Налог с работорговли стал важной статьей дохода короля Испании. А сколько нужно рабу сделать рома или тафии (тростникового самогона), чтобы окупить свою стоимость? Столько он не проживет.
Треть чернокожих невольников обычно умирала в первые три года жизни в Америке. Активная жизнь остальных в среднем не превышала 15 лет. Это при том, что многие конкистадоры за три года завоевывая Мексику и рискуя жизнью заработали всего по 60 песо. Простой моряк получал 1,5 песо в месяц. Опытный мог рассчитывать почти на два. А свинья стоила 3 песо. В общем, не вытанцовывалось, треть негров не окупала свою стоимость, принося своим хозяевам 75 песо чистого убытку каждый. Еще треть приносили прибыль меньшую, чем процент по вкладам с этой же суммы. И лишь оставшаяся треть могла рассчитывать заработать на черных рабах какие-то деньги.
А деньги были крайне необходимы, так как война с французами все еще продолжалась. Короля Франциска почти полностью вышвырнули из Италии, в войну на стороне Испании поспешила вступить вероломная Англия. Ее войска из единственно оставшегося на континенте порта Кале весь прошлый год грабили север Франции. Поговаривали, что одумавшиеся венецианцы ищут пути, чтобы помирится с императором Карлом. Но до победы было еще далеко. Французы пока удерживали захваченные территории на севере, в Басконии.
К тому же денег для войны не хватало, наемники уже почти год не получали причитающиеся им жалование. И все это несмотря на затеянные Карлом массовые конфискации имущества мятежников и еретиков. Королевские войска грабили свои же Болеарские острова, жестоко наказывая мятежников. Четыре последних повстанца — два взрослых, один старик и один мальчик — погибли на баррикаде, провозглашая: «Да здравствует добрый Иисус! Да здравствует наша святая королева Хуана!» После ужасной бойни на Болеарах воцарилась мертвая тишина.
У французов дела были не лучше. Франциск также в основном в последнее время занимался конфискациями у своих вельмож, чтобы хоть как-то расплатиться со своими недовольными солдатами. Так он ограбил даже одного из богатейших людей Франции, своего родича маршала де Бурбона, чем привел его в бешенство.
Естественно, что в подобных условиях когда-то многолюдная южная Севилья начала приходить в упадок. Это и раньше был город разительных контрастов, где красивейшие дворцы в мавританском стиле соседствовали с грязными лачугами, в великолепных душистых садах играли кристально чистые фонтаны, а рядом кладбище отравляло воздух зловонием, и по городским улицам струились нечистоты. Золота сюда больше почти не привозили, только сельхозпродукты из Испанских Индий и Канарских островов. Табак (товар на любителя), красный перец, сахар и ром. Ныне безмятежный покой живописной долины Гвадалквивира, вокруг города, почти нечем не нарушался. Торговля шерстью почти полностью ушла в северные порты Испанского королевства.
Много христианского народа уехало в колонии, и сгинули там безвозвратно. Много мавров и морисков с юга Испании перебрались в Марокко. Природа стремительно наступала. Красные ветви тамариска колыхались над лужайками, где пестрели звездочки асфоделей, на полях среди зеленой пшеницы ярко голубели барвинки, а цветы персиковых деревьев доживали свою эфемерную жизнь в пламени ранней андалузской весны. Из апельсиновых рощ ветер приносил приятные ароматы ору-хо — апельсиновой мякоти, сжигаемой в жаровнях, а вдали оранжевые зубчатые горы пылали дроком там, где их не опоясывали темные дубравы.
В самой Севилье, а также в ее морских воротах — порту Сан-Лукар, жизнь еще теплилась. Все так же несокрушимо стояла Торговая палата, которая была основана по приказу королевы Изабеллы в 1503 году и размещалась частично в Алькасаре, а частично в старом арсенале Атарасанас, близ башни Торре-дель-Оро. Там всегда капитаны, штурманы и кормчие получали секретные инструкции, перед тем как отправиться на поиски новых земель, и со времени первой экспедиции Колумба в Америку это старинное здание все больше превращалось в место встреч технических советников и опытных моряков.