Второе место среди здешних болезней занимают желудочно-кишечные заболевания, дизентерия и летние диареи. Жара и все продукты быстро портятся. Чтобы избежать этих напастей, тут принято широко добавлять в пищу жгучий перец. Он наилучший защитник от этих болезней. Я перец не люблю, но и паразиты меня избегают, так же как и комары. А у туземцев треть жителей страны моложе 15 лет и, несмотря на обилие солнца, ярких цветов и чистоты, люди здесь умирают молодыми, в возрасте 35–40 лет. А мне уже скоро 31! Детская смертность здесь в возрасте до одного года достигает 1/3; в глубине страны — 1/2; 75 процентов детей поражены кишечными заболеваниями, в основном двумя видами паразитов: анкилостомозом и шистоматозом; в глубинке 80 процентов всего населения больны либо тем, либо другим.
Эти паразиты вечно проникают через кожу, когда ходишь босиком, лежишь на песке, плещешься в воде, или присаживаешься под дерево, либо просто проведешь рассеянно ладонью по земле; оба забираются в организм, поселяются в кишечнике, паразитируют там и вызывают постепенную потерю энергии, поносы и рвоты, резкую апатию, ослабление нервной и психической деятельности; человек худеет, голова постепенно теряет способность мыслить, тело — двигаться. Может быть пресловутая местная лень — это то же просто болезнь. И очень мало стариков: индейцы почти не доживают до этого возраста.
Вдали заметно очередное индейское селение. Показываются низкие хижины с многоступенчатыми соломенными крышами. Глинобитные облезлые жилища, терпкая пыль, густым слоем лежащая на земле и взвихряющаяся при малейшем ветре, проникает во все поры; у домов ни стекол, ни ставен, ни дверей, полуголые ребятишки с раздутыми животами и тоненькими ножками таскают на веревке какую-то ящерицу в тени бараков. Зато хижины окружены садами. Повсюду возвышаются кактусы с пятнами желтых и оранжевых цветов. Тут же стоят странные сооружения трехметровой высоты, покрытые навесом из соломы. Это зернохранилища — тройес. Сооружения эти вентилируются: воздух проникает в отдушины, расположенные в самой нижней, суженной части, и уходит через верхнюю трубу. Конкистадоры, беспощадно сжигая селения индейцев, прежде всего уничтожали подобные тройес, чтобы лишить туземцев продовольствия и воли к сопротивлению.
Рядом индейцы в долине пашут землю. Вместо лошадей впряжены они сами. Вот Вам картина прогресса! А год назад, особенно два, в основном местные крестьяне бродили как дикари, с палками копалками. А вот уже русские поселенцы создали им сохи. Интересно, что русские мастера специально отыскивают деревья со спиральной перекрученностью в левую сторону. Плуг, изготовленный из такого дерева, переворачивает землю налево. Чем туже была спираль, тем прочнее оказывается плуг. Теперь вместо недели посевная займет у индейцев всего пару-тройку дней. И будут они опять бездельничать, пока их на работы не загребут…А маис уже созреет через четыре месяца. Благодать! И слава богу, что в их глухие и дикие места еще лет 400 не проникнут вести о Великом Советском Союзе. Только тут теорий Швондера в виде равноправия и коммунизма, — идей борьбы против эксплуатации мне еще не хватало для полного счастья!
Кстати, о работах, скоро придется переселятся в столицу из Койоакана. Строительства великолепного по местной мерке дворца близится к завершению. Я бы сказал, внезапно близится. Нормальной крепости мне создать не удалось. Дело в том, что котловина, в которой лежит Мехико, представляет собой дно гигантского вулканического кратера. Предполагают, что обширная котловина, в которой расположен город, когда-то была полностью заполнена водой. Глубина этого озера когда-то достигала 600–800 метров. Заполняясь вулканическим пеплом, оно постепенно мелело, и, наконец, вода почти исчезла. Но на глубине пепел не осел на дно, а образовал с водой желеобразную массу, содержащую 15 % твердого материала и 85 % воды.
Город Мехико построен на своего рода земляном плоту, прикрывающем заполненную грязью, мергелем и обломками горных пород глубокую пучину. Этот плот так зыбок, что массивные здания постоянно оседают, погружаясь в почву. Так что пришлось мне спешно заканчивать большую стройку. Один этаж вполне достаточно, даже башенки пришлось облегчать всемерно, иначе бы они превратились в Пизанские башни. Тут только пирамиды строить — у них основание широкое.