Что же, начнем и мы, в это знойное утро. Больше я время впустую терять не намерен. Мои немцы соскучились по сражениям, были уверены в себе и чудовищно хороши в своем деле. Я же намеревался победить не благодаря численному превосходству, сколько полагаясь на ум и изощренную тактику, хотя большинство моих военачальников по старинке решительно предпочитали полагаться на силу и напор. Открываем огонь из фальконетов и аркебуз с мушкетами. Раздается частая канонада, клубы едкого порохового дыма накрывают наши позиции. Огневой рубеж не позволял добиться устойчивого накрытия противника. Но порох мы, как всегда, не экономим, хоть кого из врагов немного ранит, уже хорошо.
Тем более, у испанцев большинство — вот пусть они и атакуют. Мы то на этот смертельно опасный ежик, ощетинившийся пиками, ни за какие коврижки не пойдем. Как говорится: «Не беги на пики мальчик, будет кровь и синяки. Мушкетер согнет свой пальчик, и умрут твои враги!». А вот стрелять мы можем хоть целый день, без передышки.
Кубинские испанцы испытывают устойчивый «пороховой голод». Свой продукт здесь не делают (нет серы), возят через океан из Испании на Гаити, а потом уже на Кубу. Товар дорогой, импортный, сильно не разгуляешься. К тому же испанский порох откровенная дрянь — слабосильный, сильно набирает влагу, сыреет. Наш же улучшен с помощью поташа, лучше подобраны пропорции всех компонентов, потому при прочих равных, он обладает большей мощностью, а как результат и дальность поражения у нас больше. Не скажу, что игра идет в одни ворота, но за нашим явным преимуществом.
Так что мои люди лишь стреляют и упорно отказываются двигаться вперед за полевые укрепления, в надежде, что конкистадоры первыми предпримут атаку, потому что гораздо легче защищать позиции, чем атаковать выстроившегося в боевом порядке противника. И вот сейчас моим стрелкам и пушкарям предстояло подстрекать, жалить и изводить врага, пока терпение его не иссякнет и он не обратится в бегство либо, что гораздо более вероятно, не перейдет в наступление, чтобы отмстить.
Испанцы пока стоят, не шелохнувшись. Чтобы не так страшно было стоять под губительным обстрелом, конкистадоры дружно поют старую песню испанских терций:
Да уж, абы кого в пикинеры не берут- туда требуются рекруты сильные, выносливые, а самое главное- смелые- стоять в плотном строю, держа пику перед собой- напротив других пик, а также пуль, картечи, ядер- для этого нужно иметь стальные нервы и хорошие доспехи.
Кавалерия подобралась к нам поближе, покрутилась рядом, да и отпрянула. Попытка запугать нас не удалась, скорее кабальеро сами напугались. Деревянные рогатки угрожали заостренными кольями, арканов у всадников нет, а спешиваться и под губительным огнем оттаскивать рогатки в сторону, дураков нет. Пусть чернь, быдло, этим занимаются, всадники все же дворянство, соль земли.
Вот так, нас с наскоку не возьмешь, неподготовленная атака захлебнулась самым жалким образом, тем более я видел, что такая разведка для кавалерии не прошла даром, одна лошадь на отходе сильно хромала, подволакивая ногу. Разбросал бы я «чеснок», но нам самим сегодня наступать придется, так что пусть пока кабальеро блаженствуют. Мой стрелок — это вам не благородный рыцарь, который сражается с противником лицом к лицу. Нет, он стреляет издали, да еще и прячется за изгородями, что делает его недосягаемым для конницы.
— Господь помогает нам! — провозгласил я, обращаясь к воинам, стоявшим в центре и находившимся под моим личным командованием. — Испанцы боятся нас! Эти трусы знают, что с Божией помощью мы наплодим в их проклятой стране множество сирот. Видите, до чего они напуганы: с места боятся тронуться!
Это заявление было встречено одобрительными возгласами.
Но, испанцы упорно продолжают стоять неподвижно. Хотя, изменив угол наклона фальконетов и используя свинцовые ядра небольшого калибра, мы добились положительных изменений, так я видел, что кое на кого бог уже послал ядро на излете. Ничего, у испанцев черепа крепкие, потерпят, так как верно люди говорят, что: «терпение-достоинство ослов».