Тут Кристобаль понял, что увлекся, рассказывая про наши родные места, о которых я и так все знаю, и тут же сменил тему:
– В это время Колумб был в Португалии. В 1477 года по пути в Англию в Лиссабон вошел флот из Генуи, с которым и отплыл Колумб, а по возвращению в Португалию, в Лиссабоне Колумба уже ждал его младший брат Барталамео, выучившийся в Италии на картографа, и вместе они начинают рисовать карты.
– Вот так карьера, без всякого образования, из простого матроса прямо в ученые картографы – заметил я.
– Да португальцы уже открыли много новых земель и нуждались в новых картах – отвечал мне мой собеседник – но вот беда, все новые земли португальцы держали в секрете, так что братьям приходилось только делать полуфабрикаты карт для других картографов, дальше им ходу не было. Но Колумб страстно желал проникнуть в эти тайны и войти в число избранных, в этом ему помогла удачная женитьба. Паоло ди Негро, один из членов генуэзской семьи, пославшей его когда-то на Хиос, в 1478 году поручил ему закупить сахар на Мадейре. Там на Мадейре, Колумб и познакомился он со своей будущей женой, Фелипой де Перестрелло-и-Мониз. Она была дочерью губернатора острова Порту-Санту, расположенного вблизи острова Мадейра. Тот был тоже итальянец, родом из Ломбардии, и умер двадцать лет тому назад, оставив вдову и дочь в трудном материальном положении. Этим и можно объяснить, что Колумб был принят зятем в знатную португальскую семью. А заодно получил в наследство карты и записи тестя. Теперь скрывать что-то от Колумба было просто бессмысленно, и он был допущен к составлению полных карт.
И тем не менее до путешествия Колумба на запад еще 14 лет – снова вставил я пару слов.
Кристобаль прожевал лепешку, запил все добрым глотком вина и продолжил свое повествование:
– Тем временем у нас в Кастилии происходило много чего, начиная от создания Святой инквизиции, во главе с личным духовником Изабеллы, внуком перекрестившегося еврея, Томасом де Торквемадой, и до создания всенародного ополчения городов "Святой Эрмандады". В 1479 году, наконец произошло объединение Кастилии и Арагона под властью Изабеллы и Фердинанда. И где же был последний оплот оппозиции Изабелле? У нас, в Медельине! В сражении у Мериды, вошедшем в историю как битва при Ла Альбуэре, войсками Изабеллы командовал Карденас, Великий магистр ордена Сантьяго, а противостояли ему силы Монроя, Великого магистра ордена Алькантары, и португальские войска епископа Эворского. В разжигании конфликта одну из ведущих ролей сыграла наша синьора Беатриса Пачеко, графиня Медельинская, дочь преданного слуги короля Энрике. Именно в ее замке в Медельине укрылся потерпевший поражение епископ Эворский. В марте 1479 года, когда в Алькантаре велись переговоры о мире, Медельин все еще продолжал оказывать сопротивление королевской армии. Наш город открыл ворота только после пятимесячной осады… и при гарантии неприкосновенности, которая была занесена в договор, подписанный противоборствующими сторонами в Алькасовасе. На деле Изабелла нарушила все данные обещания, конфисковав имущество дворян, сражавшихся против нее. Поскольку наш сеньор, дон Мартин Кортес находился в числе тех, кто сложил оружие самым последним, он должен был заплатить немалые суммы за свое прощение. Из за этого Кортесы теперь и ведут такой скромный образ жизни, а с другой стороны держат дистанцию в отношении нынешней королевской власти, всегда считая ее результатом случайного стечения обстоятельств. Действительно, в этот бурный период, едва не переплелись судьбы Испании и Португалии, и не образовалось другое единое государство.
– Вот уж воистину горе побежденным, то есть нам – вставил я.
– Ничего еще не кончилось, наступили и другие времена – мудро ответил Кристобаль и продолжал: