Существует также список, по прочтении которого уступки в отношении английского графа кажутся маловероятными. Гарольд, оказав почести герцогу, формально стал его человеком. Он даже признал его притязания на трон Англии после смерти Эдуарда Исповедника. Более того, он обещал блюсти интересы Вильгельма в Англии, немедленно отдать ему во владение замок в Дувре с правом организации там нормандского гарнизона. Вильгельм в свою очередь согласился оказывать своему новому вассалу большой почет, постепенно отдавая половину своего будущего королевства. Когда была дана эта удивительная клятва, Гарольда спровоцировали поклясться на мощах нормандских святых, которые хранились в сундуке и использовались в особых случаях. Учитывая предрассудки и благоговейный страх, который люди того времени испытывали к подобным символам, этот не самый благовидный поступок со стороны Вильгельма был совершен, чтобы выбить Гарольда из колеи. Г-н Вэйс пишет: "Его била мелкая дрожь, когда он дотронулся до сундука, хотя он и не знал, что в нем находилось. И какие мучения он испытал, когда понял, каким ужасным обетом невольно связал свою душу!"
Таким образом, Гарольд вернулся в Англию вассалом герцога и его будущим зятем — так говорится в хрониках. Однако стоит задуматься, так ли это, особенно после того как выяснилось, каким образом Гарольд стал должником герцога, с каким коварством был связан сетями, когда он еще был в неволе. Вильгельм из Пуатье, хроникер, писавший во времена Завоевателя, повествует о том, что Гарольд был человеком, для которого неволя была отвратительнее, чем кораблекрушение. Нет ничего удивительного в том, что он, став частью стратегии, был готов дать любые обещания, чтобы добиться освобождения.
Заговор с клятвой над реликвиями придает делу другую окраску, и все же, даже если бы Гарольд был на какое-то время ослеплен властью и великолепием Вильгельма, можно сомневаться, оставил ли бы он свои амбиции править Англией. Он уже был достаточно значительной фигурой дома, чтобы играть роль подданного и льстеца, даже если его хозяином был могущественный герцог норманнов и он прибыл из отсталой страны к прелестям и изысканности нормандского двора. Какова бы ни была клятва, данная Гарольдом в Байе, вполне определенно, что впоследствии он нарушил ее, а его враги использовали эту ошибку в интересах не только государства, но и церкви. Это привело к жестокой схватке, ставшей для Гарольда трагической.
Теперь нормандские рыцари были убеждены в том, что их доспехи прочны, а нормандские солдаты — что у них достаточно хороших стрел и луков. Вероятно, данные Гарольдом обещания были тайной и слухи о них переходили из одного уголка герцогства в другой. Во время длительных пеших походов и по ночам при свете костров живо обсуждались возможные кампании, поскольку, хотя великий герцог Вильгельм, будучи их солдатом, направил свою неудержимую силу через Ла-Манш и получил такого ценного союзника, было маловероятно, что Англия упадет в его руки, как созревшее яблоко с ветки. Крепла уверенность в том, что предстоят сражения, однако было за что сражаться. Мелкие вылазки против соседей Нормандии едва ли стоили внимания ее армии. Люди, подобные солдатам герцога, были способны на что-то большее, чем на такие действия по наведению порядка. Кроме того, не было забыто раздражение тех вытолкнутых из Англии Годвином и его сторонниками джентльменов, которые не хотели упустить шанс рассчитаться за старые обиды.
Прошло несколько месяцев, и из Англии пришло известие, что благочестивый король Эдуард вскоре собирается покинуть этот мир. Он уже прославился как чудотворец и провидец. Благоговейным шепотом рассказывали о том, как он отдал свой перстень нищему, который появился перед ним, прося подаяние, посреди толпы, собравшейся при освящении церкви. Нищий исчез, но в ту же ночь несколько английских паломников по пути в Иерусалим оказались без укрытия, в опасности вблизи Святого города. Вдруг из пустоты возникла группа псаломщиков, несущих две свечи перед старцем, как если бы он был послан с миссией церкви. Он остановился, чтобы спросить пилигримов, откуда они пришли и куда направляются. Затем он привел их в город, в пристанище, а на следующее утро сказал, что он святой Иоанн Евангелист. Более того, он дал им кольцо Эдуарда Исповедника с наказом отнести его обратно в Англию. Через шесть месяцев Эдуард будет допущен в рай в награду за свою чистую и благочестивую жизнь. Чудесным образом послание было доставлено королю той же ночью, и с тех пор он молится и постится больше чем когда-либо, поторапливая строителей великого Вестминстерского аббатства, с тем чтобы перед смертью увидеть этот священный памятник своего служения Богу.