Король побледнел, но ответил решительно:
— Молодая сестра моя скончалась на седьмую ночь после моего восшествия на престол… а мертвая не нуждается в женихах. Дочь твоего герцога не может быть моей женою, так как моя жена сидит возле меня.
И король указал жестом на прекрасную Альдиту, сидевшую на троне в великолепном платье из золотой парчи.
— Что же касается данного мной обета, — продолжал Гарольд, — то я помню его. Но совесть освобождает меня от вынужденной клятвы, данной мной только для спасения родины, независимость которой была бы потеряна вместе с моей. Если обет девушки, отдающей свою руку без ведома родителей, признается недействительным, то тем более нельзя признать клятву, отдающую в чужие руки судьбу целого народа, без ведома последнего и против закона. Английский престол зависит только от воли народа, объявляемой через его вождей, на собрании Витана. Он отдал его мне, и я не имею права передавать его. И, сойди я в могилу, престол не перейдет даже тогда к норманнам, а возвратится к саксонскому народу.
— И это твой ответ? — спросил посол с угрюмым и недовольным видом.
— Да, это мой ответ!
— Я должен передать в таком случае и другие слова нашего герцога: с мечом придет он наказать клятвопреступника и возвратить свое законное наследие!
— И я тоже с мечом встречу алчного хищника, на суше и на море! — воскликнул король, сверкая глазами. — Ты выполнил свой долг и можешь удалиться.
Посол вышел с поклоном.
— Не огорчайся его наглости, — сказала Альдита. — Какое дело тебе, королю, до той клятвы, которую ты дал, когда был еще подданным?
Гарольд не ответил жене, а спросил постельничего, стоявшего за его креслом:
— Что, братья мои здесь?
— Они здесь, государь, здесь и твои избранные советники.
— Позови их ко мне!.. Извини, Альдита, я должен заняться серьезными делами!
Альдита поняла намек и встала.
— Скоро подадут ужин! — заметила она.
Гарольд стоял, склонившись над грудой бумаг.
— Здесь мне хватит пищи на день! — произнес он спокойно. — Ужинай без меня!
Альдита вздохнула и вышла, между тем как в противоположную дверь вошли таны, пользовавшиеся особым доверием Гарольда.
Возвратившись в свои покои, Альдита скоро забыла все, кроме того, что она снова королева.
Первым вошел к королю Леофвайн, веселый и беспечный, как всегда; за ним следовали Гурт, Гакон и десять знатнейших танов. Они уселись вокруг, и Гурт заговорил.
— Тостиг был у герцога Норманнского.
— Знаю, — ответил Гарольд.
— Говорят, будто он перешел на сторону нашего дяди Свена…
— Я это предвидел, — перебил король.
— И будто Свен намерен помочь ему завоевать Англию для датчан.
— Мой посол к Свену с письмами от Гиты опередил Тостига; он сегодня вернулся. Дядя отказал ему и обещал нам пятьдесят кораблей и отборное войско.
— Брат, ты отражаешь опасность прежде, чем мы успеваем предугадать ее! — воскликнул Леофвайн.
— Тостиг, — продолжал король, не обращая внимания на похвалу, — нападет на нас первый, мы должны приготовиться к бою. Малкольм Шотландский — самый верный друг Тостига, надо склонить его на нашу сторону. Отправляйся же к нему, Леофвайн, с этими письмами… Мы должны в то же время опасаться Валлиса. Поезжай ты, Эдвин, к графу Валлийскому и вели по пути окопать, держать в порядке крепости и увеличить стражу! Вот твоя задача… Вам уже известно, что норманн прислал посла с требованием английского престола, уведомляя, что идет на нас войной. На рассвете я поеду в Сандвическую гавань, чтобы распорядиться относительно флота. Ты едешь со мной, Гурт!
— На эти приготовления нужно много денег, — заметил один тан, — а ты именно сейчас уменьшил налоги.
— Нужда еще не наступила, а когда она настанет, то народ охотнее будет помогать отечеству деньгами и оружием. В доме Годвина много золота, которое мы употребим для снаряжения флота… Что там у тебя, Гакон?
— Твоя монета нового образца, с надписью на обороте «Мир».
Кто из имевших случай видеть эту монету последнего саксонского короля, с профилем умной и благородной головы на одной стороне и с надписью «Мир» на другой, не был тронут простотой и многозначительностью этой надписи? Кто не вспоминал с душевной печалью о несчастной судьбе, которую никто не мог предотвратить?