Отступничество Филиппа Бургундского вызвало ненависть против него в Англии, бургундские послы были арестованы, а лондонская толпа разграбила дома фламандских купцов. Глостер также продолжал таить обиду на герцога за то, что тот помешал его собственным амбициям в графстве Эно в 1424 году. Став лейтенантом Кале после смерти брата, он серьезно отнесся к донесения английских шпионов сообщивших, что герцог Бургундский готовит нападение на город, и начал действовать с готовностью, которой так не хватало английскому королевству Франция. Его поддержали и Парламент, и лондонский Сити, где были сильно представлены интересы купеческих кругов[513].
В качестве платы за финансирование кампаний 1436 года кардинал Бофорт добился для своего племянника Эдмунда Бофорта двухлетнего независимого правления в Анжу и Мэне, чтобы тот мог защитить наследство Бедфорда в этих графствах и свои собственные интересы в графстве Мортен. Бофорт набрал 2.000 человек (1.600 из которых были лучниками), для кампании в поле, которые должны были отплыть на континент в апреле. Однако в последний момент, поскольку это были единственные доступные силы, Глостер отвлек Бофорта на оборону Кале, где его полевая армия так эффективно действовала во время рейдов во Фландрию, что он был награжден посвящением в Орден Подвязки. Тем временем Джон Рэдклиф, лейтенант Кале, привел и горожан, и гарнизон в тревогу, приказав звонить в колокол в знак нападения, "но его не было, а сэр Джон Рэдклиф сделал это ради забавы, потому что был День Святого Георгия, и он хотел посмотреть, как [быстро] солдаты облачатся в свои доспехи"[514].
Сборы бургундцев были неспешными, но когда наступление началось оно было предпринято одной из самых больших и хорошо оснащенных армий за последние годы. Богатые фламандские города Гент и Брюгге, в частности, предоставили людей из своих городских ополчений и оружие всех видов. Три огромные пушки были доставлены даже из Бургундии, перевозка заняла 49 дней, потребовалось ремонтировать дороги и укреплять мосты, а в Шалон-сюр-Марн их пришлось погрузить на баржи, так как повозки с ними не могли пройти по мосту. Самой маленькой была не что иное, как бомбарда Пастушка, которая участвовала вместе с Жанной д'Арк в осаде Ла-Шарите-сюр-Луар, где ее захватил Перрине Гриссар и подарил герцогу Бургундскому. Более крупная бомбарда, Пруссия, перевозилась на специальной повозке, запряженной упряжкой из 30-и лошадей, а самая большая, Бургундия, была настолько тяжелой, что потребовалось две отдельные повозки, запряженные 48-ю лошадьми, чтобы тащить ствол и 36-ю — зарядную камеру. Всего, согласно записям, герцог имел в своем распоряжении десять бомбард, около 60-и фоглеров (veuglaires) и 55-и жаб (crapaudeaux) (пушек небольшого калибра), 450 кулеврин (culverins) или ручных пищалей, несколько тысяч кавалерийских копий и 450.000 арбалетных болтов[515].
Несмотря на такую мощную артиллерию, герцог Бургундский позже заявит, что ни разу не стреляла из нее по Кале. В середине июня он вошел в область Кале и быстро захватил Ойе, Марк, Баленгем и Сангатт, и только Гин, в 5-и милях к югу от Кале, устоял под обстрелом из "большой медной пушки". К 9 июля герцог расположился лагерем перед самим городом, наняв нескольких художников, чтобы нарисовать вид основных укреплений для планирования своей атаки и ожидая прибытия флота для завершения блокады. У него было около 35 кораблей разного размера и разных национальностей, включая 9 небольших бретонских барок, готовых отплыть из Слейса в Зеландии, и 1.400 морских пехотинцев на довольствии, но чего у него не было, так это попутного ветра. Поэтому Филиппу пришлось сидеть в лагере, кипя от досады, в то время как встречные ветры, которые удерживали его флот в гаванях, ежедневно пригоняли английские корабли в Кале[516].
515
Monique Sommé, "L'Armée Bourguignonne au Siège de Calais de 1436" in Contamine, Giry-Deloison and Keen (eds.), Guerre et Société en France, en Angleterre et en Bourgogne XIVe — XVe Siècle, 202–6.