Жиль де Ре был необычен тем, что в колдовстве обвинили мужчину, но, как и в случае с большинством предполагаемых колдунов, в выдвинутых против него обвинениях был сильный политический акцент. Это, безусловно, относится к герцогине Глостер, которая обратилась к двум выдающимся астрологам, Томасу Саутвеллу, ее врачу и канонику церкви Святого Стефана в Вестминстере, и Роджеру Болингброку, директору Сент-Эндрюс-Холла в Оксфорде. По ее просьбе они составили гороскоп Генриха VI и предсказали, что он умрет от тяжелой болезни в июле или августе 1441 года. Это было как раз то, что Элеонора хотела услышать, поскольку тогда она станет королевой, но "воображать" или предсказывать смерть короля было государственной изменой.
Как или почему ее деятельность стала известна королевскому Совету, неизвестно, но она была арестована, судима церковным судом и 21 октября 1441 года признана виновной в измене путем некромантии, и хотя ее жизнь была спасена, она была приговорена к пожизненному заключению, а 6 ноября архиепископ Чичеле и кардинал Бофорт принудительно развели ее с мужем. Все ее предполагаемые сообщники были приговорены к смерти: Саутвеллу посчастливилось умереть в Тауэре до казни, Болингброка повесили, выпотрошили и четвертовали, а Марджори Журден, "глазастая ведьма", у которой Элеонора покупала зелье, чтобы зачать ребенка от Глостера, была сожжена на костре[583].
Суд, осуждение и развод Элеоноры вызвали публичный скандал эпических масштабов, они разорили и унизили ее мужа, который стал изгоем при дворе. Какими бы ни были его многочисленные недостатки, он всегда был предан Генриху VI и не заслуживал того, чтобы последние годы его жизни были омрачены подозрениями в колдовстве и государственной измене.
Недавнее падение Глостера устранило единственного человека, к которому Толбот мог обратиться за помощью, чтобы заручиться поддержкой для своей миссии по вербовке войск весной 1442 года. 24 марта, перед самым окончанием сессии Парламента, Толбот заключил контракт от имени Йорка на 2.500 человек для службы во Франции в течение 6-и месяцев. Традиционно четверть такой армии должны были составлять латники, военная элита, набранная из числа дворян и джентри, которые могли позволить себе экипировать себя дорогими доспехами, оружием и лошадьми, которых требовало это звание. Показателем готовности этих сословий воевать стало то, что теперь они отказывались служить в любом количестве, которое требовалось. Даже Толбот, недавно возведенный 20 мая 1442 года в графы Шрусбери в знак признания его заслуг во Франции, не смог пробудить их энтузиазма к военной службе: дворяне разумно предпочли более безопасное и прибыльное выполнение своих гражданских обязанностей, заседания в судах и финансовое управлением графствами, которое можно было осуществлять, не выходя из дома[584].
Когда 15 июня после высадки в Арфлёре Толбот провел смотр своих войск, он достиг требуемой численности в 2.500 человек, но только 200 из них были латниками, и только 300 лучников были конными. То, что ему вообще удалось выполнить квоту, объясняется тем, что лучников было гораздо больше, чем латников. Стрельба из длинного лука была высококвалифицированным ремеслом, требующим физической силы и регулярных тренировок. По закону каждый мужчина в Англии в возрасте от 16 до 60 лет, независимо от статуса, был обязан тренироваться в стрельбе из лука каждое воскресенье и праздничный день. Тот, кто не мог за минуту выпустить в цель минимум 10 стрел, считался непригодным к военной службе. Проблема лучников — особенно пеших — заключалась в том, что они не могли противостоять массированной атаке кавалерии противника, поэтому для их защиты требовалась значительная часть латников. То, что среди рекрутов Толбота было так мало конных лучников, также было проблемой: такие люди были идеальны для гарнизонной службы, но отсутствие мобильности делало их менее эффективными в полевой кампании. Низкое качество армии затрудняло возможности Толбота в действовать в поле, но и то что удалось собрать вышло очень дорого. Генрих был вынужден заложить драгоценности короны, чтобы собрать 1.500 ф.с. (787.000 ф.с.), необходимых только для перевозки войск через Ла-Манш: "Нам срочно нужны большие и значительные суммы денег… для переброски упомянутой армии [или]…. насколько хватит упомянутых драгоценностей"[585].