Проблема безработных солдат, живущих за счет земли, была еще более острой в пограничных районах Нормандии и Бретани. Летом 1447 года в этом районе действовал большой и эффективно управляемый отряд. Необычно то, что его возглавлял представитель английской аристократии. Роджер, лорд Камойс, был захвачен в плен в Ле-Мане в октябре 1438 года и провел 9 лет "в тяжелой тюрьме", поскольку не мог заплатить выкуп. Несмотря на свой титул, он был младшим сыном, а перемирие, заключенное на время плена, лишило его возможности восстановить свои финансы за счет прибыли от войны. Поэтому после освобождения он собрал вокруг себя "большое количество воинов", таких же "безработных", и, как и он, сделал своей базой укрепленное аббатство Савиньи и жил за счет земли, без разбора грабя и захватывая людей для выкупая как на вражеской территории, так и на своей собственной, а английский лейтенант замка Аркур даже пошел на то, что усилил свой гарнизон, чтобы тот мог лучше защищать это место от Камойса.
В августе 1447 года отряд находился в районе Эксмеса, где виконт приказал Камойсу "немедленно уходить" и пригрозил повесить любого солдата, который присоединится к нему. Затем Камойс двинулся к Алансону, где его людям снова приказали покинуть его под страхом смерти, и к сентябрю он был в Сен-Жам-де-Беврон, где начал восстанавливать разобранные укрепления, чтобы основать новую базу. После нескольких месяцев жизни за счет земли его деятельность была пресечена Томасом Ху, канцлером Нормандии, который потратил 100 т.л. (5.833 ф.с), наняв безработных солдат из Френе-ле-Виконт, чтобы "подавить его проклятые предприятия". Была ли вооруженная стычка или что-то случилось с Камойсом, неизвестно, хотя позже он с отличием служил в качестве последнего английского сенешаля Гаскони, возможно, что его звание баннерета спасло его от серьезного наказания за прежние проступки. Многие из его людей перебрались в Ле-Ман, где, как говорят, помогали в обороне города во время осады, хотя ревизор войск Гофа и Эйтона в конце ноября 1447 года получил четкий приказ убедиться в том, что ни латники, ни лучники, связанные с Камойсом, не были наняты английскими комиссарами[695].
Когда Бофорт прибыл в герцогство в мае 1448 года, он попытался решить некоторые из этих проблем, проведя одновременную инвентаризацию по всему герцогству для выяснения состояния гарнизонов и начав масштабную борьбу с коррупцией среди королевских чиновников. Его инспекторы имели право тщательно проверять счета и квитанции, а также штрафовать или заключать в тюрьму нарушителей. В результате проведенного ими расследования Бофорт решил упразднить должность местных сборщиков налогов (обычным преимуществом их работы было снятие сливок с части собранных денег) и штрафовал или увольнял чиновников, уличенных в мошенничестве или коррупции[696].
Желание Бофорта навести порядок не помогло остановить стремительное ухудшение отношений между герцогством и его соседями. Хотя впоследствии его будут винить в этом, в действительности он, вероятно, мало что мог сделать, так как Карл VII был полон решимости найти предлог, чтобы возобновить войну, когда он будет к этому готов. 22 августа 1448 года Карл отправил своему племяннику длинный список жалоб на поведение "тех, кто находится по эту сторону моря", намекая на то, что ситуация ухудшилась с прибытием нового генерал-лейтенанта. В частности, он обвинил Мандфорда и некоторых других беженцев из Мэна в захвате и восстановлении крепости Сен-Жам-де-Беврон, "которая граничит с Бретанью, Мон-Сен-Мишель, Гранвилем и другими спорными местами", в нарушение условий перемирия[697].
Хотя вопрос о том, принадлежал ли Сен-Жам-де-Беврон англичанам, был спорным, укрепление заброшенной крепости, несомненно, являлось нарушением перемирия. Карл VII придавал этому большое значение, но на самом деле он возражал не столько против самого нарушения, сколько против того, как Бофорт с ним справился. Ху предпринял решительные действия, чтобы помешать Камойсу восстановить это место. Бофорт просто передал этот вопрос Молейнсу и Роосу, "которые были более осведомлены о перемирии, чем он", а сам послал Мандфорда разыскать их в Бретани, где они находились с очередной дипломатической миссией. Мандфорд, что неудивительно, проявил мало энтузиазма в выполнении задания и прекратил поиски, когда не нашел их там, где ожидал.
695
Jones, "Ransom Brokerage", 226; Bossuat, 320 n. 2; Jouet, 152–4; CMSM, ii, 209; Stevenson, ii, 480 n. 1; Beaurepaire, 95; Margaret Wade Labarge, Gascony: England's First Colony 1204–1453 (London, 1980), 224, 227–8.