Но все большая часть рыцарей из графств никогда не была на военной службе во Франции, не говоря уже о приобретении там земель или должностей. По мере того как возможности обогащения уменьшались, уменьшалась и привлекательность добровольного участия в военных кампаниях, что привело к растущим трудностям с набором латников в экспедиционные войска. Дело не в том, что они не были заинтересованы в сохранении английских владений за границей, просто у них были другие приоритеты дома и вера в то, что те, кто выиграл от завоевания, должны первыми и защищать его. Такое отношение не было новым, но впервые за 25 лет изменились обстоятельства. Бофорт и его коллеги в Нормандии видели опасность возрождающегося французского милитаризма, а их соотечественники в Англии — нет. Последствия стали фатальными для того, что осталось от английского королевства Франция.
Глава двадцать четвертая.
Нарушение перемирия
Во Франции нарушения перемирия с каждым днем становились все более вопиющими. 28 февраля 1449 года Бофорт написал Карлу VII письмо, в котором жаловался, что с августа предыдущего года Роберт де Флок и его гарнизон в Лувье совершили ряд бесчинств, напав на суда на Сене, захватив вина на 800 т.л. (46.667 ф.с.) и совершив набег на деревню Кевревиль, недалеко от Пон-де-л'Арк, где они избили жителей, называя их лживыми предателями и английскими собаками, и нанесли ущерб их их имуществу. Люди из Мон-Сен-Мишель и Гранвиля были не лучше, "ежедневно совершая бесконечные преступления, убийства, грабежи, захватывая рабочих, когда рыскали ночью в десяти или двенадцати лигах от своих баз, пленяя их для получения выкупа, как они делают это до сих пор, как будто сейчас время войны, причем объявленной войны"[705].
Еще хуже, поскольку это было намеренно спланированное нападение, а не партизанщина или результат отсутствия дисциплины, был рейд, возглавляемый солдатами гарнизона Дьеппа, 25 февраля, в Масленичный вторник, последний день пиршеств перед воздержанием Великого поста. От 160 до 180 человек, "вооруженных и одетых в броню, как на войне", ворвались в приход Торси-ле-Гран, в 10-и милях к юго-западу от Дьеппа, где проходило важное собрание королевских чиновников. Они взяли в плен многих из них, в том числе лейтенанта и прево бальяжа Ко, лейтенанта виконта Арка и, что самое впечатляющее, Симона Морье, королевского советника, который был прево Парижа до изгнания англичан в 1436 году и находился там по своим частным делам. В результате этого рейда два человека были убиты, а остальные, включая некоторых раненых, были схвачены и заключены в темницу в Дьеппе "как во время войны"[706].
Хотя Бофорт признал, что имела место некая провокация, поскольку нормандские чиновники арестовали людей из Дьеппа, и этот вопрос расследовался его хранителями перемирия, такие действия были непростительны. Поскольку у Карла также были причины для жалобы на то, что англичане укрепляют Сен-Жам-де-Беврон и Мортен, обе стороны направили посланников, чтобы попытаться решить эти вопросы[707].
Однако прежде чем были сделаны какие-либо выводы, произошло еще одно крупное нарушение перемирия, на этот раз со стороны англичан. 24 марта 1449 года Франсуа де Сурьен захватил город и замок Фужер в Бретани, недалеко от нормандской границы. На первый взгляд, это был просто независимый набег иностранного капитана-наемника. Фужер был богатым торговым городом, который Сурьен основательно разграбил, захватив добычу на сумму 2.000.000 т.л. (116.67 млн. ф.с.), после чего обосновался со своими людьми в замке и стал грабить весь район, взимая appâtis, захватывая пленных и "в целом совершая все обычные военные подвиги". Когда возмущенный герцог Бретонский послал своего герольда в Нормандию и Англию с требованием возмещения ущерба и узнать, по чьей инициативе это было сделано, и Бофорт, и Саффолк отрицали свою причастность и полностью отреклись от действий Сурьена[708].