Тот факт, что Луи, граф де Сен-Поль, взял на себя командование французской армией, имел огромное значение. Дом Люксембургов был главной опорой Бедфорда в последние годы его пребывания регентом Франции, а после его смерти члены этой семьи отказались воевать против англичан. Жан де Люксембург умер в январе 1441 года, так и не признав Аррасский договор, а в сентябре того же года племяннику Жана, Луи, графу де Сен-Поль, который служил в армии Карла VII во время осады Понтуаза, было разрешено вернуться домой раньше, чтобы избежать участия в последнем штурме. Однако теперь, когда его связи с английской администрацией были давно разорваны, он вызвался командовать армией вторжения[727].
То, что Сен-Поль сделал это с одобрения своего сюзерена, Филиппа Бургундского, также заслуживает внимания. Герцог поддерживал мир с Англией и Францией с 1439 года, но захват кораблей с солью флотом Уиннингтона в мае 1449 года вызвал у него такое же негодование, как и у герцога Бретонского, поскольку были захвачены голландские и фламандские суда. Герцог Бургундский ответил арестом английских купцов находившихся в его владениях, конфискацией их товаров и отправкой четырех военных кораблей для патрулирования побережья Нормандии и Бретани. Он отказался участвовать в планах вторжения Карла VII, но разрешил ему набирать добровольцев в бургундских владениях[728].
Еще до официального объявления войны другой крупный английский бастион пал в результате сочетания предательства и применения силы. Мельник из Вернёя, которого избили за то, что он заснул во время ночного дозора, отомстил, проехав 24 мили до Эврё, чтобы предложить свои услуги Роберту де Флоку и Пьеру де Брезе. 20 июля, когда он в очередной раз заступил на дежурство, он уговорил своих товарищей по ночному дозору уйти пораньше, потому что было воскресенье и им нужно было успеть к мессе. Затем он показал ожидающим французам, где его мельница примыкает к городским стенам, и помог им установить там штурмовые лестницы. Французы смогли взобраться на стены незамеченными и захватить город врасплох. Часть английского гарнизона укрылась в замке, но на следующее утро тот же мельник показал как отвести воду из рва, что позволило французам взять замок штурмом.
Оставшиеся англичане вместе с примерно 30-ю ведущими горожанами отступили в последний оплот, Серую башню, которая была сильно укреплена и окружена рвом, но не имела запаса провизии. В тот же день Орлеанский бастард, недавно назначенный военным лейтенантом короля, прибыл в Вернёй во главе своей армии и окружил башню. Осажденные уже отправили призыв к Толботу и Мандефорду, которые отправились из Руана во главе колонны помощи, ожидая встретить только французов, захвативших Вернёй. Поэтому они были потрясены, когда, приблизившись к Аркуру, увидели Орлеанского бастарда и его огромную армию, вышедшую, чтобы перехватить их. Толбот быстро расставил свои повозки в круг, разместил своих людей внутри импровизированного вагенбурга и отказался вступать в бой. Когда наступила ночь, он отступил под покровом темноты в замок Аркур. Безнадежно уступая в численности и вооружении, Толбот не имел другого выхода, кроме как вернуться в Руан, оставив защитников Серой башни на произвол судьбы[729].
В том, что город и замок Вернёй были захвачены во время действия Турского перемирия, есть своя справедливость. Капитаном этого места был не кто иной, как Франсуа де Сурьен, который сейчас находился в Фужере, а его лейтенант, племянник Жан де Сурьен, и его подручный Томассен дю Кесне были среди защитников Серой башни.
Захват Вернёя и введение Орлеанским бастардом армии в герцогство были еще одним нарушением перемирия, которое Бофорт мог привести в длинном списке нарушений с обеих сторон. Однако смысла в этом было мало. 31 июля 1449 года его посланники были вызваны к Карлу VII в его замок Рош-Траншелион, где их обязали выслушать перечень проступков, совершенных английской администрацией в Нормандии с момента прибытия Бофорта, а затем официально сообщили, что в результате Карл "полностью и с честью освобождается и снимает с себя обязательства по соблюдению перемирия". Это было объявление войны[730].
729
Bossuat, 339–41; Plaisse, La Vie Municipale à Évreux, 142; Chartier, ii, 80–3; Blondel, 50–63; Berry, 257–61.