С впечатляющей скоростью и эффективностью началось массированное вторжение в Нормандию. Графы д'Э и де Сен-Поль вторглись с востока, переправившись через Сену у Пон-де-л'Арк, а 8 августа они захватили небольшой замок Ножан-Пре, гарнизон которого капитулировал после короткого штурма. Англичанам позволили уйти, оставив оружие, а сам замок был сожжен. 12 августа графы объединились с Орлеанским бастардом, Гокуром и Сентраем, которые привели 2.000 человек из Эврё, чтобы окружить Понт-Одеме, небольшой, но важный узловой город в 32-х милях к западу от Руана, недалеко от Онфлёра и Пон-л'Эвека.
Этот город, очевидно, был выбран в качестве цели как из-за его расположения, так и из-за того, что его стены были невысоки и по крайней мере, частично состояли из деревянных частоколов. Не задерживаясь на осаду, французы атаковали город, обстреляв его из артиллерии и переправившись на лошадях через затопленные водой рвы. Они быстро взяли город штурмом, но затем столкнулись с неожиданным сопротивлением, поскольку не знали, что несколькими днями ранее Фульк Эйтон и Осборн Мандефорд привели в Понт-Одеме подкрепление. После ожесточенной рукопашной схватки на улицах англичане были подавлены превосходящей численностью противника и отступили в каменный дом в конце города. Затем Орлеанский бастард лично возглавил штурм этого последнего оплота англичан, и, столкнувшись с перспективой расправы над всеми своими людьми, Эйтон капитулировал, передав свой меч Орлеанскому бастарду на лестнице дома. Двадцать два бургундских оруженосца были посвящены в рыцари в результате этого подвига[731].
Из Понт-Одеме победоносные армии повернули на запад, направившись к Лизье, по пути захватив Пон-л'Эвек, который сдался при их приближении, когда его гарнизон сбежал. Лизье оказался столь же покладистым. Его епископом был хронист Тома Базен, который в детстве испытал малоприятные перипетии, когда его родители бежали перед вторгшимися армиями Генриха V. Они вернулись в родной Кодбек в 1419 году, но через 20 лет были снова изгнаны "ужасающей тиранией" Фулька Эйтона, "отвратительного англичанина и свирепого разбойника", чьи люди, по словам Базена, не уступали ему в порочности. В то время как его родители поселились в Руане, сам Базен вернулся в Нормандию только в 1441 году, проведя все эти годы в качестве юриста-каноника в Париже, Лувене и Италии. Решив, что английское завоевание будет постоянным, он вернулся, чтобы занять должность в новом университете в Кане, стал его ректором и, наконец, в 1447 году был возведен в епископы[732].
У Базена не было сил для обороны. Когда французы приблизились, он созвал собрание городского Совета и взял на себя обязательство вести переговоры о капитуляции. Его многолетняя юридическая подготовка, очевидно, принесла свои плоды, поскольку ему удалось добиться разрешения на свободный выход английского гарнизона со всем его имуществом и на то, чтобы он сам, глава собора и жители города оставались владельцами всех своих земель, имущества и товаров. Ценой, которую он заплатил, стало то, что Лизье перешел под власть Карла VII вместе с семью зависимыми замками и крепостями по соседству, включая Орбек, центр виконтства. Одним махом, не дав ни одного сражения, Орлеанский бастард подчинил себе весь округ. Это был, безусловно, чистый и эффективный способ завоевания[733].
Сотрудничество Базена было щедро вознаграждено. Через 12 дней после сдачи Лизье он принес клятву верности Карлу VII в Вернёе и был назначен членом Большого Совета с ежегодной пенсией в 1.000 т.л. (58.333 ф.с.). Карл был столь же щедр к горожанам Вернёя, которые воевали против него. 23 августа Серая башня капитулировала. Даже без поставок Толбота ее защитникам удалось продержаться еще пять недель, но когда они, наконец, капитулировали из-за отсутствия продовольствия, внутри оказалось всего 30 человек. Большинство из них были нормандцами, поддерживавшими английский режим, для которых теперь был придуман унизительный термин "французские ренегаты". Жан де Сурьен, проявив фамильную находчивость и, возможно, с помощью навыков своего подручного Томассена дю Кесне, воспользовался небрежностью ночного дозора и сбежал вместе с большинством других защитников и всем ценным, что осталось в башне. Несмотря на свое раздражение таким поворотом событий, Карл великодушно помиловал всех "ренегатов", укрывшихся в башне, это был жест, призванный привлечь на свою сторону будущих подданных. В помиловании, кстати, упоминаются три человека: два чиновника, виконт и граф Вернёй, а также Робин дю Валь, которые были "причиной и средством захвата", что позволяет предположить, что предательство имело более широкий размах, чем просто один обиженный мельник[734].
732
Stevenson, ii, 620; Puiseux, L'Émigration Normande, 91–5, esp. 94; Mark Spencer, Thomas Basin: The History of Charles VII and Louis XI (Nieuwkoop, 1997), 13–21.
734
Spencer, Thomas Basin, 25; Bossuat, 340–1; Plaisse, La Vie Municipale à Évreux, 142; Chartier, ii, 92–3; Blondel, 77; Berry, 265.