Если бы Генрих V довольствовался только завоеванием Нормандии, результат мог бы быть и иным. Его колонизация англичанами могла бы сделать герцогство способным защитить себя за счет собственных ресурсов, а также обеспечить безопасность, необходимую для процветания сельского хозяйства и торговли. Английский король в качестве герцога Нормандии, несомненно, был бы более приемлем для французов, чем английский король во Франции, ведь Гасконь, в конце концов, почти 300 лет служила именно таким примером. Хотя Гасконь принадлежала английской короне по праву наследования, а не завоевания, между нормандцами и англичанами существовало общее наследие, которое Генрих выявил и начал развивать.
Заселение земель и создание постоянных гарнизонов, каждый со своей квотой англичан, способствовало межнациональным бракам на всех уровнях общества, создавая новую связь между покоренными и завоевателями. Когда наступил конец, сотни, если не тысячи людей должны были принять нелегкое решение: остаться во Франции или вернуться в Англию. Многие, кто имел работу и семьи во Франции, предпочли остаться, среди них вышивальщик из Бедфорда Томас Брайдон, чья дочь вышла замуж за француза, а внук занялся его ремеслом и представлял его в гильдии вышивальщиков Руана. И коннетабль Ришмон, и новый сенешаль Нормандии Пьер де Брезе были рады нанять в свои армии квалифицированных английских и валлийских солдат. А одним из ранних примеров проявления традиционной английской профессии является наем герцогом Алансонским, в 1450-х годах, английского камердинера[766].
С другой стороны, многие французы, работавшие на англичан, предпочли отправиться в добровольное изгнание вместе со своими работодателями: такие люди, как Жерве ле Вулр, королевский секретарь, который все еще служил короне через 13 лет после отъезда из Франции; или безымянный иллюминатор рукописей, который последовал за Фастольфом из Парижа в Нормандию и в Англию, чтобы продолжать пользоваться его покровительством; или даже Жан де Лаболь и Гермон Паж, которым было отписано по 20 ш. (525 ф.с.) в завещании Фулька Эйтона в 1454 году, "поскольку они оба пришли со мной из Нормандии"[767].
Тем не менее, в Лондон шел постоянный поток английских беженцев "в бедных одеждах, жалких на вид". Не только лишенные собственности землевладельцы, изгнанные солдаты и англичане, возвращающиеся домой, но и мужчины с французскими женами и детьми, которые никогда раньше не бывали в Англии. Томас Гауэр, например, привез свою жену, уроженку Алансона, которую он предусмотрительно натурализовал как английскую подданную в 1433 году, а также сына, свобода которого была куплена сдачей Шербура. Удачливые изгнанники прибыли со всеми своим имуществом, нагруженным в повозки, но многие, лишившись дома и средств к существованию, прибыли нищими, не имея ничего, кроме одежды на теле[768].
Для них, как и для многих англичан, личная цена была невыносимо высока: на каждого Корнуолла или Фастольфа, нажившего огромное богатство, приходился Джон Мор, оставшийся нищим после семикратного пленения, или Джон Кириэлл, который через 20 лет после потери Нормандии все еще оставался французским пленником, потому что ни он, ни его брат не могли позволить себе собрать выкуп[769]. Хотя лишь немногие заплатили такую страшную цену, как Саффолк, который потерял отца, четырех братьев и, в конечном счете, собственную жизнь, десятилетия непрерывных военных действий привели к тому, что тысячи отцов, братьев и сыновей с обеих сторон безвременно ушли из жизни.
Англия, в которую вернулись беженцы, была больше похожа на Францию, из которой они уехали, чем на мирное, процветающее и упорядоченное королевство, которым правил Генрих V. Восстание Джека Кэда вспыхнуло в мае 1450 года, отчасти вызванное гневом на Саффолка и "предателей", из-за которых "королевство Франция было потеряно… и наши истинные лорды, рыцари и эсквайры, и многие добрые йомены… потеряны и проданы до того, как они ушли воевать". За убийствами Саффолка и Молейнса быстро последовали убийства их ближайших соратников: лорд Сэй и Сил, бывший казначей, был обезглавлен на улице по требованию толпы, а Уильям Эйскоу, епископ Солсбери, который сочетал браком Генриха VI и "Французскую волчицу", был оттащен от алтаря во время мессы и забит камнями до смерти. Мэтью Гоф, совершивший столько смелых подвигов во Франции, был убит при попытке отбить Лондонский мост у мятежников[770].
766
Reynolds, "English Patrons and French Artists", 309; Curry, "The Nationality of Men-at-Arms", 157; Vale, 157 n. 6.
767
Thompson, 237; Reynolds, "English Patrons and French Artists", 307; Tierney, "Discovery of the Remains", 236.