Сражение началось около четырех часов пополудни с разрушительной атаки миланцев, которые смяли лучников перед собой, проскакали прямо через английскую армию, а затем, вместо того чтобы перегруппироваться для нового удара с тыла, принялись грабить багаж в повозках. Англичане, демонстрируя дисциплину, которой они по праву славились, сплотились и начали контратаку против наступающих врагов. Современные хронисты не упоминают об использовании англичанами своих длинных луков, но, учитывая огромное количество лучников и их способность выпускать минимум десять стрел в минуту[177], кажется невозможным, чтобы их способность наносить такой урон врагу не использовалась.
Однако, как и при Азенкуре, именно готовность лучников вступить в ближний бой, когда у низ закончились стрелы, стала переломным моментом в сражении. Бедфорд отдал приказ о том, что пощады не будет, и, вдохновленные его личным примером, а также примером графов Солсбери и Саффолка, которые были с ним, англичане упорно сражались, оттесняя французскую линию к шотландцам позади них и убивая всех на своем пути. Дофин, который не присутствовал на поле боя, теперь пожинал последствия своего провального руководства.
Это была победа, сравнимая с Азенкуром. Несмотря на меньшую численность и отсутствие выбора места сражения, Бедфорд полностью разгромил войска Дофина. 7.262 французских и шотландских солдата остались лежать мертвыми, и среди них одни из самых эффективных военачальников Дофина, граф д'Омаль и графы Дуглас и Бьюкен. Молодой герцог Алансонский, недавно женившийся на дочери самого знаменитого пленника битвы при Азенкуре, Карла Орлеанского, сам оказался в плену вместе с Пьером, бастардом Алансонским, и маршалом Лафайетом. Англичане, по словам Бедфорда, потеряли двух боевых товарищей и "очень мало" лучников[178].
Победа при Вернёе подтвердила репутацию Бедфорда как успешного полководца и английское завоевание. Шотландская армия, от которой так сильно зависел Дофин, была практически уничтожена и не могла быть заменена. Король Шотландии, английский пленник с 1406 года, был освобожден в апреле 1424 года, женился на Джоан Бофорт и подписал 7-летнее перемирие с Англией, которое предотвратило дальнейший массовый набор его подданных на службу Дофину[179].
Дофин не смог отмахнуться от этого поражения, как он сделал это после битвы при Краване. Отказавшись от планов коронации в Реймсе, а также, судя по всему, от восстановления своего королевства, он стал жить в роскоши и праздности в своем Буржском королевстве, оставив тех, кто все еще был предан его делу, без лидера и надежды. Бедфорд, однако, вернулся в Париж и был встречен как герой: толпы людей были одеты в красное и кричали "Ноэль!", когда он проезжал по улицам, а когда он пошел поблагодарить Бога в Нотр-Дам, "его приняли так, словно он был Богом… Короче говоря, на римском триумфе никогда не оказывалось больше почестей, чем в тот день ему и его жене"[180].
Капитаны Бедфорда закрепили победу, перехватив военную инициативу у растерянных арманьяков. К октябрю Солсбери и Саффолк отбили Сенонш, Ножен-ле-Ротру и другие пограничные крепости на юго-востоке, а Ла Гир согласился эвакуировать свои оставшиеся опорные пункты весной. Гиз, последний северный форпост арманьяков, пал перед сэром Томасом Ремпстоном и Жаном де Люксембургом после 5-месячной осады. На юго-западе граф Солсбери вместе с лордами Фастольфом и Скейлзом расширил английский контроль над Мэном и Анжу. Эта кампания длилась целый год и была призвана обезопасить границы Нормандии и вознаградить тех, кто упустил прибыль от первой волны завоеваний[181].
Единственная неудача сразу после Вернёя снова произошла под Мон-Сен-Мишель. В начале года Томас Бург, капитан Авранша, пытался спровоцировать заговор в гарнизоне. 24 июня Жан, епископ Юлена, которого англичане поставили в качестве заместителя епископа Авранша, чья лояльность вызывала подозрения, нанес визит в аббатство под предлогом епархиальных дел. Это была явно шпионская миссия, поскольку всего две недели спустя Анри Мёрдрак, нормандский оруженосец, прослуживший в гарнизоне не менее трех лет, заключил соглашение о передаче Мон-Сен-Мишель Бургу. За это он должен был получить 1.750 т.л. (102.083 ф.с.), сумму настолько большую, что выплата должна была быть специально санкционирована как Бедфордом, так и Советом в Руане. Через два дня, 10 июля, Мёрдрак получил свои деньги и передал своего племянника Рулена в качестве заложника выполнения своей части сделки. Но Мёрдрак либо передумал, либо его попытка не удалась, так как Мон-Сен-Мишель не был предан англичанам, а его племянник все еще находился на английской службе в качестве латника в Авранше 11 лет спустя[182].
177
Жалованье лучников в английской армии, которые не могли выпустить 10 стрел в цель в течении минуты, было удержано: Barker, 87.
179
Ramsay, i, 344–5; Chevalier, "Les Écossais dans les Armées de Charles VII", 92. Около 16.000 шотландцев поступили на службу к Дофину с 1418 года: ibid., 88.