В то время как Генриха с пышными торжествами и ликующими толпами встречали в Лондоне, Руан подвергся самой серьезной попытки захвата города за все время английского правления. Жан де Бросс, маршал Буссак, собрал в Бове отряд из 600 латников и спрятал их в лесу недалеко от Руана. В ночь на 3 февраля 1432 года 120 из них под командованием Гийома де Рикарвиля были направлены пешком к замку, куда их тайно ввел швейцарец Пьер Аудебеф, предатель из гарнизона. Спящие англичане были захвачены врасплох и бежали, как могли, а капитан Руана, граф Арундел, который был блокирован в большой башне, совершил драматический побег, спустившись со стены в корзине на веревке. Когда большая часть замка была в его руках, Рикарвиль вернулся к Буссаку, чтобы привести остальных людей, как было условлено, но обнаружил, что они отказались ему помочь и отправились обратно в Бове.
Брошенные и неспособные защитить весь замок без подкрепления, люди Рикарвиля отступили в большую башню, прихватив с собой столько припасов, сколько смогли найти. Англичане поспешно вызвали подкрепление и вооружение, в том числе 100 пушечных ядер, присланных из Вернона и окружив башню, начали артиллерийский обстрел, который продолжался 13 дней и нанес такой ущерб, что замок стал непригоден для обороны, а люди Рикарвиля были вынуждены сдаться. Жоффруа Тераж, как говорят, казнил 105 из них за один день, включая Аудебефа, который, как предатель, был обезглавлен и четвертован, а его конечности затем были выставлены на городских воротах, а голова — на копье[388].
То, что такая смелая попытка стала возможна и почти удалась в самом сердце английской администрации всего через несколько недель после коронации, является замечательным свидетельством упущенной возможности поощрения единства и верности, предоставленной этим событием. Это также свидетельствовало о том, что арманьяки рассматривали свое перемирие с Бургундией как возможность использовать слабости англо-бургундского союза. После того как войска герцога были убраны с поля, военное бремя полностью легло на плечи англичан, хотя некоторые бургундцы, в том числе сир л'Иль-Адам и Жан де Люксембург, продолжали служить за английское жалованье. До предела растянутые силы английских войск увеличивали возможности арманьяков по захвату крепостей врасплох. И в этом им помогал тот факт, что перемирие значительно усилило надежды гражданского населения на то, что за ним последует полное мирное урегулирование. В этих обстоятельствах неудивительно, что попытка предательства Руана была лишь первой из почти дюжины зафиксированных заговоров 1432 года.
Самая эффектная и успешная из них была реализована рано утром 12 апреля 1432 года. Два купца из Шартра, захваченные арманьяками и убежденные перейти на их сторону, привезли дюжину телег, груженных бочками, из Орлеана в свой родной город. Ворота были открыты для них, потому что они были хорошо известны, имели охрану и якобы привезли соль, которая была в дефиците. Но как только большинство повозок благополучно прошли через ворота, "возчики" заблокировали подъемный мост, убив лошадь в сбруе следующей повозки, а несколько солдат выпрыгнули из бочек, в которых они прятались. Они убили стражников у ворот и захватили сторожевую башню. Орлеанский бастард, Рауль де Гокур и Ла Гир (который снова был в строю, только что сбежав из своей тюрьмы в Дурдоне) ждали с войском неподалеку и по условному сигналу ворвались в город. Они не встретили особого сопротивления, поскольку их соратник (и, если верить Монстреле, человек, задумавший этот план), монах-доминиканец, договорился прочитать важную проповедь в самом дальнем конце города, чтобы там собрались все жители. Город был взят еще до того, как большинство изумленных горожан узнали, что враг проник за ворота. Епископ-бургиньон Шартра был убит на улице, пытаясь пробиться к воротам, а все те, кто "управлял англичанами", были обезглавлены на следующий день[389].
Другой доминиканский монах был главарем заговора с целью передачи Аржантана соседнему вражескому гарнизону в Бонмулене. Несчастный купец Гийом дю Валь был арестован англичанами, поскольку он регулярно ездил в Бонмулен, чтобы договориться о выкупе и освобождении торгового партнера, содержавшегося там в плену. Его поездки были вполне законными, поскольку он получил разрешение на них от лейтенанта Генриха VI в Нормандии. Тем не менее, под пытками, настолько жестокими, что он почти потерял руку и ногу, дю Валь признался, что французы смогли убедить его помочь им захватить Аржантан. Он также признался, что узнал человека из гарнизона в Бонмулене, который обедал в доме доминиканца. Замешанный в связи с предателями, а также обвиненный за то, что не сообщил властям о своих подозрительных встречах, дю Валь, к счастью, все же спас свою жизнь. Только тот факт, что он занял свое место на городских стенах, когда была поднята тревога, обеспечил ему помилование[390].
388
Monstrelet, v, 12–15; Le Cacheux, c, cxi — cxii, cxxvi, 224–5, 230–3, 253–5; Actes, ii, 186 n. 1; Stevenson, ii, 202–4. Рикарвиль ранее возглавлял рейды из Бове c.1430–1: Actes, ii, 171.