— Он любил меня, — сдавленно сказала я.
— Да. Как и я. Я буду ценить этот шанс попробовать добро, мой Кошмарик. И я буду лучшим в этом, я преуспеваю во всем. Просто смотри за мной, а я сделаю весь мир чистым и правильным. Задержи дыхание в восторге, пока будешь смотреть, как я плету правильность как знамя, поднимаю правду, как кубок.
Я начала невольно смеяться.
Только Скуврель мог сделать из превращения тьмы в свет состязание и заявить, что был уверен, что победит.
— Уровень наглости? — пошутила я.
— Все еще пять, боюсь.
— Шанс, что я смогу исцелить тебя от этого?
— Один, — он выдохнул, притянул меня к своей груди и прижался лбом к моему лбу. — Но зачем тебе это хотеть? Моя наглость восхищает тебя. Мое превосходство вызывает у тебя ощущение безопасности. Мое…
Я прервала его поцелуем. Он мог хвалиться и позже. А пока что я хотела сжимать того, кого любила, и дать любви заполнить пустоты в моем сердце.
Глава двадцать пятая
Если бы это была сказка, мы вышли бы в ночь, чтобы поприветствовать новые чудеса вкруг нас. Толпы людей радовались бы, что были сняты чары, искажающие фейри тысячи лет. Маленькие дети принесли бы нам цветы. Я стала бы красавицей в сияющей короне, волосы ниспадали бы золотой рекой по спине. Скуврель превратился бы в ангела из света с белыми крыльями из перьев и ярким нимбом.
Но это была не сказка, так что этого не произошло.
Вместо этого мы заползли, уставшие, в ближайший цветок, устроились в мягкости его лепестков и сжались в жарких и грязных объятиях друг друга.
— Спи в моих руках, Кошмарик, очаровывай близостью, — прошептал Скуврель, но захрапел раньше, чем я могла ответить.
Я погрузилась в его тепло, радуясь тому, как его тело идеально подходило моему, мы свернулись вместе во сне. Я не могла уснуть много часов. Я думала о последнем разговоре с мамой, а потом с отцом, снова с мамой, довела себя до слез и страдала долгие часы.
Я потеряла их обоих так быстро. Я невольно задумывалась, нашли ли они друг друга в свете за дверями. Был ли там мир, где их жертвы и любовь были вознаграждены глубокой любовью и верностью.
Я не могла присоединиться к ним через Дверь. Не сейчас. Свет стал угасать через несколько минут после того, как озарил все, а потом Дверь Жути закрылась с грохотом. И когда я подошла и провела ладонями по вырезанным фигурам на двери, я поняла, что и ключ пропал.
— Ты потеряла все волшебные вещи, Кошмарик, — сказал Скуврель, когда понял, что пропало все, кроме меча. Я рассекла им воздух, но он уже не делал ничего. — Но ты манишь меня сильнее, чем раньше. Объясни это, Завоевательница королевств.
Магия была у меня так мало времени, что я не должна была ощущать себя пустой без нее. Но, может, я не потеряла магию полностью. Все-таки его руки обвивали меня. И в этом была магия. Я помнила все, что было до этого, и я была уверена, что отец любил меня.
Может, лучшей магией была магия обычных вещей.
Я погрузилась в сон и проснулась, когда свет наполнил цветок розовым сиянием. Скуврель хихикал рядом со мной, читал книгу, которую я сберегла для него. Его лицо и грудь исцелились, словно его и не били, и я снова видела оба его глаза.
— Это было в моем кармане, — сонно сказала я.
— Да, и забрать это у тебя было самым веселым событием в моей жизни.
Я замешкалась. Хорошее всегда заканчивалось, да? Так было у меня, по крайней мере.
— Финмарк? — спросила я. — Ты теперь меня оставишь? Ты украл меня для своей цели. Ты склонил меня к себе, как кузнец изгибает железо. Но я тебе уже не нужна.
— Разве? — он приподнял бровь. — Если думаешь, что мои планы на тебя тут заканчиваются, Кошмарик, то у тебя очень ограниченное воображение. Я еще не дал тебе правильный медовый месяц. Наше путешествие к дому Убийцы родни было веселым, но слишком коротким для медового месяца.
Я робко улыбнулась ему.
— Ты мне не веришь, — прошипел он, бросил книгу и придвинулся ближе, чтобы прижать теплые ладони к моим бедрам. — Тогда позволь доказать тебе. Заключи со мной сделку в последний раз.
Трепет пробежал по мне.
— Какую сделку? — спросила я. — Я могу вернуть тебе имя.
Он рассмеялся.
— Ты дашь мне то, что у меня уже есть? Ты можешь лучше, Кошмарик. Мое имя уже вернулось ко мне. Или ты думала, я сидел бы тут, зная, что весь Фейвальд может командовать мною, как големом?
— Это уже не работает на тебе? — мой рот удивленно открылся.
— Подарок на прощание от твоего отца. Похоже, я ему нравился больше, чем он признавал, — Скуврель провел рукой по растрепанным волосам так, что ему явно нравились ощущения.