Может, мне нужно было мечом вернуться в мир смертных, а потом подумать о Ручье Слез и вернуться в Фейвальд. Но у меня не было способа избежать прыжка во времени, и я могла потерять десятки лет, делая это. Мою армию могли уже одолеть в мире смертных. Скуврель мог быть уже мертв тут. Фейвальд все делал опасным и непредсказуемым.
— Ты не можешь покинуть клетку, пока я тебя не выпущу, — сказала я Анабете. — И когда ты выйдешь, куда ты пойдешь? Вернешься в мир смертных? Снова попытаешься там быть королевой? Что скажут сэр Экельмейер и другие рыцари, когда я скажу им, что ты — фейри?
— Они тебе не поверят, — заявила она. — Ты просто вещь — жена сэра Экельмейера.
— Я не просто вещь, — сказала я, поднеся клетку к лицу. Я остановилась на дороге. — Но, если ты мне не нужна, нет смысла тебя таскать. Ты — мертвый груз. Я пойду к двери, открою ее и брошу туда клетку.
Ее морок мерцал, и на миг она показалась испуганным ребенком, сжималась, боясь железных прутьев, с огромными глазами и лисьим лицом. Ее обрывки брони липли к ней, как последние листья к дереву зимой.
— Твоя сестра сказала, что ты была хорошей.
— И моя сестра не врет, потому что она — фейри, — мрачно сказала я. — Ты не знаешь, что хорошее, Анабета. Хорошее — это я, очищающая землю от таких, как ты.
— Что ты знаешь обо мне? Что дает тебе право судить меня? — она подняла голову, ведя себя как королева.
— Будучи Равновесием, я имею право судить, — сказала я, приподняв бровь. Я ощутила вес на себе, словно это принятие вынесения приговора опустила роль на мои плечи, как еще не было раньше. — Я думала раньше, что мне не нужно было принимать роль Равновесия. Я ошибалась. Мне нужно научиться, как использовать ее для своих целей. И я быстро учусь.
Она сглотнула со страхом на лице, а потом ее плечи обмякли, она кивнула.
— Чего ты хочешь?
— Я хочу, чтобы ты отвела меня к Ручью Слез самым быстрым способом, и чтобы мы остались живыми и невредимыми. Там я хочу, чтобы ты помогла мне вернуть разум моему отцу.
Мы посмотрели туда, где он стоял, его ногти впивались в его щеки, оставляя длинные красные порезы на коже. Он медленно пытался сорвать лицо. Я мрачно протянула руку и нежно сжала его ладонь.
— Взамен, — сказала Анабета, — ты отправишься к Ручью Слез немедленно, не отвлекаясь на другие цели. Ты не будешь медлить или пытаться изменить эту сделку. Ты отпустишь меня немедленно, вернув разум своему отцу, и ты не будешь раскрывать мою личность вне Фейвальда.
— Мы с тобой договорились, — мрачно сказала я.
— Договорились, — сказала Анабета, ее крохотное личико тоже было мрачным. — Тогда ты идешь не в ту сторону.
— Это единственная дорога, — отметила я, словно объясняла, но она лишь пожала плечами.
— Ты согласилась не медлить.
Я кивнула.
— Ладно. Покажи путь лучше.
— Сверни тут, — сказала она, указывая на густую траву у дороги. — Следуй по траве к холму.
Я потащила отца за собой, сжимая его ладонь. Он смотрел на все, кроме меня, его губы дрожали от того, что он видел, пот стекал по виску. Конечно, это место свело его с ума. Я не должна была брать его сюда, хоть у меня и не было выбора.
Плечи его рубахи были мокрыми. Я подвинула ткань и охнула. Его раны открылись.
— Она прибила меня к дереву, — сказал он, глядя в мои глаза огромными глазами. — Украла мою боль, чтобы питаться ею.
— Это уже кончилось, Хантер, — нежно сказала я. Но его раны меня беспокоили.
И меня беспокоил его разум. Это место ломало его ещё хуже. Когда мы добрались до вершины холма, он постоянно бормотал под нос:
— Генда, Генда, Генда.
Каждый раз, когда он говорил имя моей матери, это пронзало мое сердце. Почему она сделала это? Я могла ее спасти. Мы могли спасти отца вместе. Нас мог ожидать счастливый конец. Если бы она просто…
— Видишь тот стручок? — вдруг спросила Анабета.
Длинная лоза росла на вершине холма, и там были зеленые бобы размером с взрослого человека. Один из них цвел лиловым цветком, но с ним было что-то не так — на месте пестика и тычинок была темная дыра.
Тьма ощущалась неправильно — масляная, чернильная, иначе не опишешь.
— Иди в цветок, — сказала Анабета, ее глаза были яркими.
— Вряд ли это хорошая идея, — с неохотой сказала я. — Скуврель не водил меня через цветы.
— Ты просила самый быстрый способ, — холодно сказала Анабета. — Я знаю только такой быстрый способ. Ты не можешь разрывать сделку, Равновесие.
Я ощутила жар в груди. Она была права. Я не могла отказаться, даже если хотела. Я шагнула вперед, со вздохом сжала ладонь отца и шагнула в дыру в цветке.