Вторжение в Перу было уникальным по многим причинам. Военные действия предшествовали мирному проникновению: никакие торговцы или исследователи никогда не бывали раньше при дворе Инки, и не было никаких рассказов путешественников о его великолепии. Первое впечатление европейцев от величия Инки совпало с его свержением. Завоевание началось с полного разгрома индейской армии. Теперь перуанцы были не только разделены своей междоусобной войной, но и остались также без правителя. И вот что усугубляло их смятение: их Инка продолжал управлять страной и раздавал приказы как единоличный властитель, находясь в плену.
Инка Атауальпа в плену у испанцев
Атауальпа был умным человеком, и он сразу же стал действовать так, чтобы постараться выпутаться из почти безвыходного положения. Он заметил, что испанцев, как оказалось, интересовали только драгоценные металлы. Люди из отряда Сото увезли с собой все золото и серебро, которое они смогли найти в лагере Инки. Его качество превысило все самые смелые надежды конкистадоров: золотая лихорадка уже ослепила их. Из военного лагеря инков один только Сото привез «80 тысяч песо [золота], 7 тысяч марок серебра и 14 изумрудов. Золото и серебро было в виде фигурок, больших и маленьких блюд, мисок, кувшинов, кружек, больших сосудов для питья и в виде различных других предметов. Атауальпа сказал, что все это – остатки той посуды, которая подавалась к его столу, и что убежавшие индейцы унесли с собой значительно большее ее количество». Атауальпа заметил этот интерес и пришел к заключению, что он может купить себе свободу с помощью большого количества этих металлов. Он все еще не мог допустить и мысли, что эти непредсказуемые 170 человек были лишь острием копья широкомасштабного вторжения, – и испанцы не собирались выводить его из этого заблуждения. «Он сказал губернатору, что прекрасно знает, чего они ищут. Губернатор ответил ему, что его воины ищут не что иное, как золото для себя и своего императора».
И тогда Инка предложил свой знаменитый выкуп. «Губернатор спросил его, сколько [золота] он даст и как скоро. Атауальпа сказал, что он наполнит золотом комнату. Комната имела в длину 22 фута, в ширину 17 футов и должна была быть наполнена золотом до белой линии, на такую высоту, до которой он мог дотянуться. Линия, о которой он говорил, вероятно, была на высоте 1,5 эстадо [свыше 8 футов]. Он сказал, что до этого уровня он наполнит комнату различными предметами, сделанными из золота, – вазами, кувшинами, плитками и т. д. Он также пообещал дважды наполнить эту комнату серебром. И все это будет сделано за два месяца». Испанцы были ошеломлены этим неожиданным предложением. «Конечно, это было очень щедрое предложение! Когда он сделал его, губернатор Франсиско Писарро – по совету своих военачальников – вызвал секретаря, чтобы записать предложение индейца как его официальное обязательство».
Комната, описанная Сересом, секретарем Писарро, имела объем около трех тысяч кубических футов, или 88 кубических метров. Сейчас посетителям Кахамарки показывают комнату большей площади и объема в аккуратном доме каменной кладки, расположенном на одной из узких улочек на склоне горы выше главной площади. Эту комнату больших размеров стали показывать туристам с XVII века. Местный индейский вождь привел туда Антонио Васкеса де Эспинозу в 1615 году и сказал ему, что «комната остается и останется нетронутой в память об Атауальпе». Эта комната, вероятно, была частью храма Солнца и, возможно, камерой, в которой содержали Атауальпу.
Первоначально Атауальпа выступил со своим предложением, чтобы спасти свою жизнь, «потому что он боялся, что испанцы убьют его». Писарро мог бы убить Атауальпу, но он, очевидно, понимал его ценность как заложника и очень старался взять его в плен живым. Писарро с облегчением увидел, что индейские вожди все еще подчиняются Атауальпе, находившемуся в плену, и, естественно, был очень доволен, узнав, что такой фантастический выкуп будет доставлен прямо в лагерь испанцев. Он с готовностью принял предложение Атауальпы. «Губернатор пообещал возвратить ему свободу при условии, что он не совершит измены» и «дал ему понять, что он сможет вернуться в Кито, на те земли, которые достались ему по завещанию отца».