Атауальпа продолжал закреплять свой успех в гражданской войне другими способами, находясь в Кахамарке. По словам Педро Писарро, два единокровных брата [Атауальпы] Уаман Титу и Маята Юпанки попросили разрешения у губернатора Писарро уехать из Кахамарки к себе домой в Куско. Хотя испанцы и вооружили их мечами, Атауальпа подослал к ним людей, чтобы те убили их в пути. Два других брата прибыли в Кахамарку в середине 1533 года; одним из них был Тупак Уальпа, человек, у которого теперь, после смерти Уаскара, были наибольшие права на то, чтобы стать преемником Уайна-Капака. «Они приехали тайно из страха перед своим братом… Они спали возле губернатора, потому что они не осмеливались ложиться спать в каком-нибудь другом месте» и «не выходили из своей комнаты, притворяясь больными в течение всего времени, что Атауальпа был там. [Тупак Уальпа] делал это из страха перед Атауальпой, который мог подослать к ним убийц и расправиться с ними, как он это сделал с другими братьями».
Междоусобные войны порождают неистовые страсти и сильную ненависть. Поведение Атауальпы было понятно с точки зрения его собственных притязаний на трон Инки, но было трагичным перед лицом иностранной угрозы. Страна оказалась лишенной руководства и единства в момент, когда и то и другое ей были нужны больше всего. Если бы испанцы появились здесь год спустя, они бы попали в страну, которой бы твердо правил Атауальпа. И, как писал Педро Писарро, «если бы Уайна-Капак был жив, когда испанцы пришли на эту землю, было бы невозможно ее завоевать, так как он пользовался огромной любовью своих подданных… А также если бы страна не была разделена войной между Уаскаром и Атауальпой, мы не смогли бы вторгнуться в нее или завоевать ее, если только больше тысячи испанцев не прибыли бы одновременно. Но в то время было невозможно собрать вместе даже пять сотен человек, потому что людей было так мало, а также потому, что страна пользовалась дурной репутацией».
Атауальпа однажды попытался помериться силами с испанцами. Он предложил, чтобы один из людей Писарро вышел бороться против местного великана по имени Тукуйкуйучи. Писарро принял вызов и назначил на поединок крепкого Алонсо Диаса. Индейский боец явился обнаженный, с коротко подстриженными волосами. Сначала победа склонялась в его сторону. Но Диас вывернулся, поймал Тукуйкуйучи в смертельный захват и задушил его. Благоговение индейцев перед испанцами возросло еще больше.
Понадобилось некоторое время, чтобы собрать золото и переправить его через всю империю в Куско. Вторая половина ноября и декабрь 1532 года прошли без происшествий, если не считать прибытия партии золота «в виде удивительно больших брусков, ваз и кувшинов вместимостью до двух арроба. Некоторые испанцы, которых назначил для этого губернатор, начали ломать эти предметы, чтобы [комната] вместила больше золота. [Атауальпа] спросил их: «Зачем вы это делаете? Я дам вам столько золота, что вы насытитесь им!» Нетерпеливые конкистадоры начали надоедать Инке требованиями доставить обещанное золото. Он возбудил их аппетит описанием сокровищ двух крупнейших храмов империи: храма Солнца Кориканчи в Куско и великой усыпальницы и храма прорицаний Пачакамака, расположенного в прибрежной пустыне южнее современной Лимы. Атауальпа предложил Писарро послать испанцев надзирать за разграблением этих святынь – сам Атауальпа, вероятно, не видел ни одного храма и мог себе позволить не испытывать сантиментов по отношению к ним. Его больше заботило поклонение его собственным предкам – Инкам, и он отдавал строгие приказы, чтобы не трогали ничего, связанного с его отцом Уайна-Капаком. Его ближайшей целью было собрать выкуп, и ее можно было достичь, только забрав золото из храмов. Возможно, Атауальпа имел основания бояться, что жрецы в храмах предпочтут спрятать свои сокровища, чем пожертвовать ими для спасения узурпатора.
Пачакамак был святилищем доинковского периода. Его так почитали все жители прибрежной равнины, что инки не осмелились трогать его, когда завоевали побережье в конце XV века. Вместо этого они сделали его частью их собственной религии, построив ограду вдоль огромной ступенчатой пирамиды из сырцовых кирпичей, в пределах которой обитали священные девы. Идол Пачакамака стал также отождествляться с богом – создателем инков, у которого не было имени, но его величали Илия-Тикси-Виракоча-Пакайякасик, что означало: Древний Бог-Создатель и Всемирный Учитель.