Пони по-прежнему пугал ее, хотя Верити каким-то образом справлялась с ним. Проведя длинный день в седле, она решила, что главное предназначение этого животного – быть четвероногим орудием пытки. Она со стоном повернулась на расстеленном на жестком полу пледе, от которого было мало толку.
Кайлмор пересек комнату и присел перед нею на корточки. Если бы Верити еще не ненавидела его, то возненавидела бы сейчас. Как он мог так легко переносить все тяготы путешествия? Это было противоестественно. Он не выглядел ни усталым, ни изнуренным, хотя что-то подсказывало ей, что его тревожат тяжелые мысли.
Нет, она не была настолько наивна, чтобы вообразить, будто его беспокоит совесть. Нет, что-то другое нарушало его знаменитое хладнокровие. Верити не стала проявлять любопытства. Пусть он остается со своими тайнами.
– Больно? – тихо спросил Кайлмор.
В этот день она несколько раз замечала суровое выражение его лица. Но сейчас, не будь у нее опыта, она бы поверила, что герцог искренне озабочен ее состоянием.
Она отбросила эту глупую мысль и устремила на него испепеляющий взгляд.
– Вам было бы приятно, если бы я в этом призналась?
По его лицу пробежала слабая улыбка.
– Веди себя хорошо, а то я не облегчу твои страдания.
Она сердито смерила его взглядом.
– И как же вы намерены это сделать? Застрелить меня?
– Если ничто другое не поможет, я буду иметь это в виду. – Он повернулся и сказал что-то по-гэльски.
Оба гиганта, которые сидели в углу и тихо беседовали, встали и вышли из домика, оставив герцога и его пленницу наедине.
Вот и пришло время. После долгого ожидания он решил восстановить свои права на власть над ее телом. Она слишком устала, чтобы быть способной на что-то, кроме тупого гнева. Она говорила себе, что переживет и это, как пережила многое другое. После бесконечных часов езды на этом проклятом пони у нее так болит все тело, что, вероятно, она ничего и не почувствует.
Но как бы Верити ни устала, как бы ни притворялась храброй, ее сердце разрывалось от жалости к себе самой.
– Ложись на спину.
– Это не поможет, – слабо возразила она, но подчинилась.
Какой смысл бороться? Это было неизбежно с самого начала, и, несмотря на все ожесточенное сопротивление. Верити не хотела, чтобы он причинил ей боль.
Кайлмор коротко рассмеялся.
– Мисс Эштон, у тебя мерзкий подозрительный ум.
На этот раз она не почувствовала в нем враждебности. Перемена лишь увеличила ее страх. Добрым герцог особенно опасен.
Он начал расшнуровывать ее полусапожки. У Верити не хватало силы воли даже попытаться вырваться. Он без труда поймал бы ее, если бы она побежала.
Руки, касавшиеся ее голых ног, были прохладными. Она уже выстирала свои чулки, и они в данный момент украшали незаметный куст боярышника за домом. Верити напряглась. Возможно, она не так уж готова смириться с судьбой, как ей это казалось.
– Расслабься, – тихо сказал он, – а то я забуду свои добрые намерения.
– Как будто они у вас есть, – проворчала она. – Как будто они у вас когда-нибудь были… О-ох!
Все, что она собиралась сказать, утонуло в долгом вздохе наслаждения, когда эти умелые руки начали разминать мышцы на ее икрах.
– Достаточно, – наконец заставила она себя сказать.
А сама думала, что если он перестанет касаться ее, то она разрыдается.
– Еще минуту, – ответил он, и она не смогла больше протестовать. – Перевернись, – сказал он после нескольких минут блаженства.
Без единого звука протеста она перевернулась на живот и не пошевелилась, когда он поднял ее юбки. Долгое время в доме, освещенном лишь горящим очагом, царила тишина, нарушаемая лишь потрескиванием дров. Руки герцога массировали ее бедра.
Верити уплывала в мир дремотного блаженства, а тут почувствовала, как Кайлмор начал расстегивать лиф ее платья. Его пальцы коснулись ее груди, и она инстинктивно насторожилась.
– Что вы делаете? – дрогнувшим голосом спросила она.
Он спустил платье с ее плеч.
– Уверен, твоя спина болит не меньше, чем все остальное, – спокойно сказал он.
– Вы должны…
Он начал разминать ее напряженные плечи. Это дало ей возможность вспомнить, что она собиралась сказать.
– Вы должны остановиться на этом. Я чувствую себя намного лучше.
Эти дьявольски умелые руки не остановились. Она попыталась убедить себя, что это ее не радует.
– Завтра, Верити, тебе предстоит еще целый день в седле.
О!
Конечно, эта бедная развалина была только местом короткой остановки. Верити закрыла глаза и позволила герцогу продолжать.
Какой смысл сопротивляться? Он все равно всегда побеждает.
Она снова погрузилась в усыпляющий туман, как вдруг почувствовала, что он приводит в порядок ее одежду. Порыв воздуха, и на нее опустился плед.
– Спи, Верити, – с нежностью в голосе сказал он.
Верити уютно устроилась в тепле, наслаждаясь восхитительной расслабленностью своих мышц. Она почти засыпала, и его забота уже не могла удивлять ее.
– Спасибо, – прошептала она, но он уже ушел.
Только утром Верити поняла, что это была первая ночь за все их бесконечное путешествие, когда герцог не связал ее.
На следующий день к вечеру они остановились на крутом обрыве. Герцог обернулся к Верити.
– Вот куда мы направляемся. – Его тон был холоднее, чем обычно.
Вероятно, путешествие наконец отразилось и на его терпении. В этот день она не замечала в нем и намека на доброго самаритянина с его бескорыстной добротой и ласковыми руками.
После проведенного в седле дня Верити чувствовала себя такой же усталой и была в таком же дурном расположении духа, как и накануне. И то, где они остановятся на ночь, не могло пробудить в ней интереса. Она поклялась себе, что после всего этого никогда не будет относиться с пренебрежением к обычным прозаическим удобствам. К теплой воде. К чистой одежде. К горячей еде за столом. Она будет наслаждаться этой скромной роскошью и благодарить Создателя даровавшего ее.
Конечно, если у нее останется шанс снова насладиться этими радостями.
Ее пони без понуждения подошел к пони Кайлмора и остановился. Верити взглянула вниз, на долину, такую же как и многие другие в Шотландии. Леса. Чистый ручей, бегущий к большому сверкающему озеру. Никаких признаков людей.
Затем она поняла, что эта долина не совсем такая же как другие. В центре стоял большой внушительный дом вокруг которого располагались строения поменьше. Дом был в хорошем состоянии. И в нем даже жили люди, если идущий из трубы дым мог служить этому доказательством.
Верити ожидала, что Кайлмор что-нибудь пояснит, но он лишь направил пони вниз по тропе, спускавшейся по склону.
Их маленький и довольно странный караван – дворянин, куртизанка, два гиганта, несколько пони с грузом и чистокровный конь, стоивший не дешевле небольшого имения – спускался вниз в долину. Обещание герцога не трогать Верите заканчивалось в этом доме, очевидно, это и был тот охотничий домик, о котором он упоминал в Уитби тысячу лет назад.
Изнурительное путешествие окончилось. Теперь начиналось ее настоящее наказание.
Глава 9
Кайлмор остановил лошадь на заросшем травой участке перед домом. Странно, все здесь было именно так, как он запомнил. После долгих лет отсутствия память могла обмануть его, но каждая мелочь в точности соответствовала воспоминаниям.
Ребенку, прятавшемуся в душе герцога, хотелось с криком убежать отсюда. Прекрасно владеющий собой дворянин, каким он стал с тех пор, спокойно, не сходя со своего лохматого пони, ждал, когда Ангус возвестит об их приезде. Кайлмор не смотрел на Верити, возможно, потому, что эти проницательные серые глаза поняли бы слишком много.
– Ваша светлость! – Хэмиш Маклиш, распахнув дверь, выбежал из дома. – Ваша светлость, я не знал, чтобы приедете сегодня, – с сильным гэльским акцентом воскликнул он.