Он сразу же забыл про шум у дока, он думал только о ней. У Верити был бледный, усталый, печальный, но решительный вид.
Какие же мысли бродят в ее голове? В тот безжалостно короткий период времени, когда они были так близки, он бы сразу понял ее.
– Может, тебе сегодня отдохнуть?
Они уже шли по причалу. Кайлмор ожидал, что она отстранится. Но она этого не сделала, и он не мог подавить вздох облегчения. Верити так отчужденно держалась последние дни, что даже такая маленькая уступка казалась очень значимой.
– Я по-прежнему думаю, что нет необходимости сопровождать меня, – уже тверже сказала она.
– А я думаю, есть.
Раньше такая высокомерная уверенность вызвала бы возражения. Теперь же Верити только склонила голову в молчаливом согласии. Рука, касавшаяся рукава Кайлмора, дрожала.
Он не мог этого понять. Верити получила то, чего хотела, – возможность покинуть его. Она должна радоваться в предвкушении новой жизни.
Может быть, Верити просто больна. Он с беспокойством нахмурился и попытался заглянуть под поля ее соломенной шляпки, чтобы увидеть ее лицо, и смутно ощутил за спиной чье-то присутствие.
– Ах, ты, ублюдок!
Мощная рука схватила его за плечо и развернула, Кайлмор успел заметить пару горящих черных глаз перед тем, как огромный кулак ударил его по лицу.
– Господи! – Он отпустил Верити и пошатнулся.
– Лучше зови сатану, своего хозяина!
Бенджамин Эштон снова ударил Кайлмора по лицу, и на этот раз, неловко споткнувшись, герцог свалился на булыжную мостовую. Толпа взревела, но, никто не выступил вперед, чтобы оттащить нападавшего или помочь Кайлмору встать на ноги.
– Эштон… – сказал Кайлмор, пытаясь сесть.
Он потряс головой, чтобы вернуть ясность мыслей, и трясущейся рукой ощупал челюсть.
– Бен, остановись! – откуда-то из толпы закричала Верити.
– Остановлюсь, когда прикончу его, – прорычал Эштон. – Вставай, сукин сын.
– Бен! – Сквозь звон в ушах Кайлмор услышал, как Верити защищала его. – Бен, он привез меня обратно.
Кайлмор, пошатываясь, поднялся и отряхнулся.
– Не мешай, Верити.
– Да, Верити, не мешай, – угрюмо кивнул Эштон. – Мне надо проучить его светлость.
Он сжал кулаки, готовясь к новому нападению. Несмотря на то что Кайлмор приготовился к отпору, сердце не лежало к драке с Беном. Эштон имел полное право превратить его в котлету.
Черт, Кайлмор надеялся, что этот мужлан убьет его.
Герцог снова тряхнул головой, чтобы привести мир в порядок. Все плыло перед глазами, а в ушах жужжала тысяча злобных пчел.
Взмахнув темно-красной шерстяной юбкой, Верити бросилась между ними.
– Бен, если ты хочешь убить его, то сначала тебе придется прикончить меня, – предупредила она.
– Так он теперь прячется за женскими юбками, – ухмыльнулся Бен.
– Ты слышал меня, Бенджамин Эштон, – строго сказала она.
– Верити, отойди в сторону, – устало попросил Кайлмор. Гул в его голове постепенно затих, но челюсть страшно болела. – Он ничего мне не сделает.
– Он убьет вас, – упрямо возразила она, не двигаясь с места. – Вы слышали, что он сказал.
– Верити, сотня людей смотрит на нас. Кто-нибудь остановит его, не даст совершить убийство.
Теперь, когда Кайлмор пришел в себя, его действительно удивило, что до сих пор никто не попытался сдержать врага.
Но вот появилась и помощь.
Прискакал управляющий, за которым следовали двое работников. На причал выскочили Ангус и Энди.
Хэмиш с непроницаемым выражением наблюдал за этой сценой с борта судна.
Гнев Эштона продолжал сверкать в черных глазах, но Бен наконец взглянул на сестру, стоявшую между ним и ее похитителем.
– С тобой все в порядке? Видит Бог, если он обидел тебя, истинно говорю, я убью его.
– Ваша светлость! – Примчавшийся управляющий тяжело дышал в тяжелом черном пальто и старомодных штанах до колен. – Этот негодяй бродил вокруг имения, обвиняя вас в ужасных преступлениях. Я предупреждал, что вы посадите его в колодки за клевету.
– Ага, а я позабочусь, чтобы этого перекормленного щеголя повесили за изнасилование и похищение, – закричал Эштон. – Верити, милая, расскажи им, что он сделал с тобой.
– Бен… – нерешительно сказала она.
– Давай расскажи им, как он натравил на меня этих здоровых ребят и под дулом пистолета похитил тебя. Я неделями не находил себе покоя, представляя, как ты страдаешь.
Кайлмор приготовился к жарким обвинениям, которых заслуживал. Если Верити захочет обвинить его, ему нечем защищаться.
Она подняла голову и до боли знакомым движением вскинула подбородок. Ее лицо было бледно и выражало гордую решимость.
– Я – любовница герцога Кайлмора и нахожусь вместе с ним по своей собственной воле, – заявила Верити достаточно громко, чтобы услышали все собравшиеся. Затем тихо, дрогнувшим голосом, она добавила: – Прости, Бен.
Кайлмор был так тронут, что не находил слов. Как он любил ее. Он сделает для нее все. Все, что она захочет. Вопреки их отчужденности он заключил Верити в объятия. Она без колебаний прильнула к нему.
Растерянность сменила ожесточенность в выражении лица Эштона.
– Верити, милая?
Кайлмор нашел в себе силы пожалеть смущенного драчуна. Бенджамин Эштон вовсе не был негодяем. Он только защищал свою сестру. И не его вина в том, что игра стала значительно сложнее после того штормового дня в Уитби.
– Пойдем в дом, приятель. – Кайлмор кивнул Бену.
– Ваша светлость, этот хам – угроза обществу, – вмешался управляющий. – Вы, конечно, хотите его арестовать.
Кайлмор сердитым взглядом заставил управляющего замолчать.
– Нет, не думаю. Мы возьмем твою карету. Я пришлю ее обратно.
Управляющий в волнении ломал руки.
– Ваша светлость, я должен вам кое-что сказать.
Он был разумным человеком, не склонным поднимать шум из-за пустяков. Вопросы по управлению имением могли подождать.
– Потом, Макнаб, – перебил его Кайлмор.
– Но, ваша светлость… – Управляющий просто задыхался от волнения.
– Я сказал: потом. Энди повезет нас. Эштон, не поедешь ли с нами?
Властный тон герцога производил нужное впечатление на всех, включая раздраженного мистера Эштона и трепещущего мистера Макнаба. Толпа разошлась, когда Кайлмор очень осторожно взял на руки Верити.
– Я могу идти, – сказала она.
– Я знаю, mo cridhe. – Ласковое слово соскользнуло с его языка, хотя Кайлмор знал, что уже не имеет права так ее называть. – Но позволь мне оказать тебе эту услугу.
Верити кивнула и обвила руками его шею, а он, прихрамывая, понес ее по каменным плитам мостовой к карете Макнаба. После ударов Эштона у него болело все тело, но ни за что на свете он не опустил бы Верити на землю. Держать Верити на руках было блаженством. Больше никогда он не будет вот так держать ее на руках.
То, что она сказала брату, все еще звучало в его голове – и будет звучать всегда.
Он оглянулся посмотреть, собирается ли Эштон присоединиться к ним. Бен поколебался, а затем пошел с лицом, застывшим от едва сдерживаемого гнева.
Сидя в карете рядом с Кайлмором и напротив Бена, Верити все еще дрожала. Экипаж не был рассчитан на двух таких крупных мужчин, в нем было тесно. И казалось еще теснее из-за враждебности, исходящей от ее спутников.
– Прекратите, вы, оба! Ведете себя как мальчишки! – рассердилась Верити, когда дверца кареты закрылась. – Кайлмор, он имел полное право ударить вас. Бен, если я простила ему похищение, то ты тоже можешь простить.
– Я извелся, разыскивая тебя по всей стране, – так же сварливо ответил Бен. – Я побывал в Лондоне и по крайней мере в дюжине имений этого ублюдка. Мерзавец захватил в свои грязные лапы половину королевства.
– Поосторожнее с вашими выражениями, сэр! – возмутился Кайлмор. – Здесь присутствует леди.
– Я-то это знаю. А ты обращался с ней не лучше, чем с какой-то проституткой, которую за шиллинг подобрали в Ковент-Гардене.