По той же причине также хорошие формулировки мнений, даже само собой разумеющихся фактов или также лозунгов, сравнений и кратких заявлений так чрезвычайно эффективны, прежде всего, если они созвучны с чем-то уже знакомым или привычным. Они облегчают работу мозга, оказываются благотворными для лености ума масс и соблазняют к удобному некритическому одобрению.
С помощью этого тезиса можно найти много сильных носителей для идей марок. При этом нужно только подумать о том, чтобы каждое созданное облегчение труда при образовании представлений также действительно облегчало настоящую работу. Лозунги, которые настолько пусты, что они вообще не стимулируют обязательства к умственной работе, или которые не соответствуют инстинкту познания, также не могут способствовать наслаждению. Даже если нужно признать, что интеллектуальные претензии массы очень невелики, то, тем не менее, воздействие усиливается в результате облегчения нужной или неизбежной положительной умственной работы. Значит, нужно остерегаться того, чтобы формулировать слишком уж банальные истины. Наслаждение тем больше, чем труднее инстинктивно нужная работа мысли, которая должна быть облегчена или от которой следует избавить.
Это не значит, что нужны настоящие научные решения, так как облегчить требуется только образование понятий простых проблем. Например, облегчение наступает также и тогда, если проблема просто устраняется. Предположим, что масса не владеет точками опоры для оценки качества маргарина и подсознательно не смиряется с этой проблемой. Тогда достаточно лишь какой-либо формы констатации, что эту проблему могут решить только специалисты, и что никто вовсе не требует мучиться с этой проблемой, а обо всем позаботятся специалисты, которые заслуживают абсолютного доверия в своих оценках. Также с таким эффективно сформированным объяснением наступают успокоение и облегчение инстинкта представления, что через облегчение труда приносит ощутимое наслаждение и вместе с тем симпатии.
Наслаждение – это не только прямое исполнение инстинкта, но также и исполнение отклоненных претензий инстинкта, так как в обоих случаях речь идет об облегчении господствующего как в каждом человеке, так и в массе, принуждения к труду для образования представлений.
Профессиональная литература будущего должна будет опубликовать выводы, исследования и особенности, касающиеся этого, и развить вместе с тем систему координат человеческой психики, сведения о которой выходят за рамки целей брендинговой техники.
Как формы, так и цвета, и стиль текста в своем успехе или неуспехе связаны с их аккордом с творческим первичным инстинктом массы, который определяет сумму условий в направлении «чувства подлинности». Собственно, этот инстинкт – это снова ничто иное как результат способности к творчеству и инстинкта композиции, который нужно возбудить для образования марки.
Когда поэт придумывает истории, то читатель требует от него художественной последовательности. Художественное произведение должно быть последовательным в самом себе. В романе, например, не могут описываться какие-то события, которые несут печать невероятности. Это требование остается также и тогда, если речь идет о сказке, т.е. о событиях, которые в любом случае противоречат прозаичным эмпирическим фактам. Также в сказке есть правда и неправда, или, лучше сказать, стилистическая последовательность и непоследовательность в процессе событий. (Это относится, разумеется, и к жанру фантастики – как к научной, так и к «фэнтези» – прим. перев.) Настоящий поэт может сочинять романы, о которых каждый знает, что они не являются действительностью, но в случае с которыми каждый чувствует, что при определенной позиции рассмотрения они могли бы быть настоящей действительностью.
Первичный инстинкт делает мозг человека уступчивым для восприятия истинных композиций. Для мозга это означает возможность облегчения труда и вместе с тем наслаждение с последующими симпатиями.
Те же самые законы существуют также при композиции носителей для идей марок ради создания связанных с конкретными предметами симпатий. Нужно последовательно повиноваться самоустановленным законам стиля. Любая непоследовательность инстинктивно отвергается как нечестность в художественном смысле. Лицо марки не может быть невозможным или выходить за рамки, обусловленные самими законами идеи марки. Оно должно быть создано таким завершенным и полным, чтобы оно признавалось как логичное. Также можно сказать, что лицо марки должно быть полным, чтобы мозг массы легче придавал ему завершенный вид для однозначно законченного представления.