На мгновение Каррде увидел в глазах джедая приступ чего-то, что могло бы сойти за страх.
- Я не могу сказать с уверенностью, - сухо сказал Солюсар.
- Почему?
- Я не могу чувствовать йуужань-вонгов с помощью Силы. Их корабли все равно что безжизненные астероиды, если речь идет о моих чувствах.
- В таком случае, думаю, дети должны весьма ярко выделяться на этом фоне.
- Должны, но этого нет. Не будь это так важно, я бы сказал, что ни на одном из этих кораблей нет ни одного не-йуужань-вонга. Но это важно. Если я ошибусь, мы таки позволим их увезти - тогда мы будем сражаться здесь ни за что.
- Как вы можете ошибиться? Я не понимаю.
- Йуужань-вонги не только сами не существуют в Силе - они заставляют меня совершенно усомниться в моих чувствах джедая. Они делают все пространство... темным, что ли. Я не могу это объяснить лучше.
Каррде снова посмотрел на экран. Йуужань-вонги выпустили истребители.
- Я не могу больше ждать, Солюсар. Я должен принять решение. Забудьте о кораблях; попытайтесь найти их на луне. Если они все еще там, значит, они не могут быть на этом корабле.
- Я попытаюсь, - сказал джедай. Он закрыл глаза.
Каррде смотрел на стремительно приближавшиеся вражеские истребители. До сих пор ему удавалось проводить операции типа "ударь-и-беги" с минимальным риском для людей. Он неплохо пользовался минами, астероидами и прочим классическим оружием внутрисистемной партизанской войны.
Но если придется останавливать этот корабль, он вынужден будет ввязаться в настоящее сражение типа "стой-на-месте-и-раздолбай-их" сражение, которое он сможет выиграть... расплатившись, как за целую войну.
Может, это и было нужно врагам. Инстинкты уверенно говорили Каррде, что это какая-то приманка, а вовсе не то, за что он сражается. Солюсар как будто был того же мнения.
Но раз они могли ошибаться...
- Первая волна истребителей атакует через тридцать секунд, - сказала Х'сиши без всякого выражения.
- Всем приготовиться.
Хорошая команда. Они умрут за него, если он попросит.
- Тахирай, - выдохнул Солюсар. Лицо его усеивали капельки пота.
- Что такое?
- Тахирай. И Валин. Санна. Анакин. Они все внизу, - его голос упал, выражая страдание. - Тахирай пытают.
- Но они внизу.
- Да. Я в этом уверен.
- Спасибо, джедай Солюсар. Дэнкин, прекратить атаку. Мы пропускаем их. Открывайте минимальный огонь для прикрытия и командуйте остальным кораблям, пусть заводят двигатели. Мы будем биться в другой раз, господа - когда это действительно будет иметь значение.
Каррде сделал глубокий вдох, пытаясь сбросить напряжение, что накопилось в шее и плечах.
- И будем надеяться, что детишки Соло разыщут этого бродягу Террика, прежде чем нам придется вступить в драку. После этого я определенно займусь поисками своего собственного "Звездного Разрушителя".
ГЛАВА ДЕВЯТНАДЦАТАЯ
Анакин выгнулся дугой, стараясь не кричать - что бы йуужань-вонг ни вложил в его рану, это вызвало жуткую вспышку боли во всем теле.
- Ты ненавидишь боль, - сказал Вуа Рапуунг с нескрываемым отвращением.
Анакин не мог и не стал отрицать. Он просто стиснул зубы и дождался, пока боль не прошла. Он знал, что йуужань-вонги поклонялись боли в себе и в других. Это был один из отличительных догматов их нездоровой религии.
- Чем в меня попали? - вместо ответа спросил Анакин.
- Нанг халом, - буркнул воин. - Жуком-пулей.
- Ядовитый?
- Нет.
Они сидели в сырой пещере за водопадом. Стены ее были покрыты плесенью и мхом. Очевидно, йуужань-вонг прятался в пещере день или два, потому что здесь было много его вещей, включая пластырь, который он только что приложил к плечу Анакина. Он оторвал его от бледно-зеленого, имевшего грубо прямоугольную форму блока толщиной в несколько сантиметров. Блок состоял из множества тонких слоев и напоминал склеенные флимсипластовые листы. Рапуунг отделил один такой кусок кожи и накрыл им рану Анакина. Как и все используемое йуужань-вонгами, лист был живой. Анакин чувствовал, как он извивается, забираясь в рану. Ему пришло в голову, что воин хочет отравить его чем-то еще более ужасным.
Но если бы Вуа Рапуунг хотел его убить, он мог сделать это в любой момент. В конце концов, ему не составило труда расправиться с двумя йуужань-вонгскими воинами, а у Анакина не было сил, чтобы ему сопротивляться.
- Ты спас мне жизнь, - неохотно сказал Анакин.
- Жизнь - ничто, - произнес Вуа Рапуунг.
- Да? Тогда чего было напрягаться?
Темные глаза Вуа Рапуунга угрюмо блеснули:
- Ты, джиидаи. Ты пробиваешься к поселению формовщиков. Зачем?
- У твоих сородичей моя подруга. Я намерен ее вызволить.
- А, женщина-джиидаи. Ты хочешь спасти ее жизнь. Как жалко. Какая жалкая цель.
- Да? Ладно, я не просил тебя о помощи, ты сам ее предложил. Так что объясни или убей меня. У меня нет лишнего времени.
- Чтобы отомстить, - сказал Вуа Рапуунг. Его голос стал низким, глаза превратились в щелочки. - Отомстить и доказать, что боги...
Глаза его вдруг сурово сверкнули.
- Я ничего не должен тебе говорить, человек. Я ничего не обязан тебе объяснять, незаконное отродье машин.
Последнее слово он выплюнул, точно яд, который вдруг обнаружил у себя во рту.
- Тебе надо знать лишь вот что, - продолжал воин. - Я буду стоять рядом с тобой или у тебя за спиной. Твои враги - мои враги. Мы будем убивать вместе, принимать боль вместе и вместе примем смерть, если такова воля ЙунЙуужаня.
- Ты поможешь мне спасти Тахирай, - с сомнением в голосе произнес Анакин.
- Это глупая цель, но если мы найдем ее, это будет на руку и мне.
Анакин вглядывался в эти глаза, похожие на черные бриллианты, и пытался понять. Там не было ничего, ну ничего. Йуужань-вонг скорее был похож не на человека, а на голограмму, на образ, на видение. Разве такое может иметь чувства, которые можно было бы понять? Без Силы, как можно надеятся постичь столь чуждое существо?
- Я не понимаю, - сказал Анакин. - Что тебе сделали твои сородичи? Почему ты их так ненавидишь?
Вуа Рапуунг грубо ударил его и вскочил на ноги. Грудь его вздымалась.
- Не издевайся надо мной! - завизжал он. - У тебя есть глаза! Ты видишь! Не издевайся надо мной! Это не боги сделали со мной такое, не боги!