Но теперь она прочла в глазах Тирля такую ненависть, перед которой меркла вся злоба Рогана. И это не была какая-то отвлеченно-обобщенная ненависть к любому врагу. Это было конкретное чувство, испытываемое определенным человеком по отношению к другому определенному человеку. Он смотрел на нее как мужчина, который когда-то сильно любил, но потом любовь превратилась в нечто совершенно противоположное.
Зарид отвела взгляд, когда он споткнулся на каменной лестнице, ведущей в хозяйские покои.
— Иди, — подтолкнул ее сзади Сиверн. — Тебе тоже стоит послушать, какой приговор ему вынесут.
Зарид пришла в себя настолько, что начала осознавать, что происходит вокруг. За Тирлем следовали несколько воинов Рогана, затем Лиана, судорожно вцепившаяся в своего вновь обретенного сына, замыкали шествие Роган и еще несколько его людей.
— Г-где вы его нашли? — спросила Зарид.
— Мы перехватили его до того, как он успел достичь границы земель, которые Говарды присвоили себе. — Сиверн отвернулся от нее и присоединился к остальным, поднимающимся наверх.
Зарид с угрюмым видом последовала за ним. Перед ней предстало еще более удручающее зрелище, чем она ожидала. Тирль едва стоял на ногах, одежда порвана и покрыта запекшейся кровью. Со всех сторон его окружали люди Рогана. Лиана, прижимавшая к себе ребенка, который мирно уснул у нее на плече, сидела рядом с мужем, и с радостным умилением смотрела на свое дитя.
— И что ты можешь сказать в свое оправдание, Говард? — прорычал Роган хриплым от злости голосом. Тирль поднял голову и посмотрел на шурина.
— Я уже все вам рассказал. — Он с большим трудом произнес это, потому что распухшие губы плохо слушались. — Больше вы от меня ничего нового не услышите.
— Займитесь им, ребята. Пусть отправляется на тот свет, — приказал Роган.
Но Лиана остановила расправу. Не потому что хотела защитить Тирля, а потому, что опасалась, как бы Говард-старший не отыгрался на них потом за эту смерть.
— Не делай этого. Его брат — герцог.
От толчка ее сын проснулся и немедленно начал вырываться из материнских объятий. Лиана была еще слишком слаба, чтобы держать крепкого, здорового бутуза, если ему это не по душе, поэтому опустила мальчика на пол.
— Лучше отвези его в Лондон и представь на королевский суд.
Говард метнул на Тирля презрительный взгляд.
— Нам нечего ждать от монарха справедливости. Этот тип талдычит, что ребенка не крал, а наоборот, спас его. Король наверняка сделает вид, что верит ему. Он решит дело в пользу Говарда, потому что у Говардов достаточно денег, чтобы подкупить самого короля.
— Как это — не крал ребенка? О чем ты?
— А я почем знаю, — хмыкнул Роган. — Этот молодчик наплел небылиц с три короба.
Идея о непричастности Тирля к похищению мальчика привела Зарид в состояние полного замешательства, но она тут же взяла себя в руки. Один раз уже поверила ему, и ничего хорошего из этого не вышло, поэтому чего ради она, наученная горьким опытом, должна верить ему снова? Зарид стояла неподвижно, глядя, как муж прикладывает неимоверные усилия, чтобы удержаться на ногах. А на нее он не смотрел с тех самых пор, как они вошли в замок.
— Роган, я хочу знать что произошло, — попросила Лиана.
— На кой черт, — огрызнулся Роган. — Я уже по горло сыт его баснями. — Он повернулся к своим людям. — Уведите его.
У Зарид даже в мыслях не было, что в таком состоянии Тирль еще сохранил способность двигаться, но когда к нему потянулись руки охранников, он начал сопротивляться.
При виде завязавшейся борьбы сынишка Рогана издал отчаянный вопль и помчался прямо к мужчинам. Ребенок, который не боялся ничего на свете, несся прямо под ноги стражников, рискуя быть раздавленным тяжелым каблуком.
Все присутствующие в комнате были настолько заняты разборками между взрослыми, что выходки мальчика никто кроме Лианы не заметил. Она вскрикнула от ужаса, и тогда все разом повернули головы и увидели, что на макушку малыша вот-вот опустится огромный кулак одного из рыцарей.
И тут Тирль ценой последнего нечеловеческого усилия, бросился вперед, проявив настоящее чудо ловкости, и заслонил ребенка от удара, который вместо этого пришелся в бок Тирля. Хруст ребер был слышен далеко.
На несколько мгновений все застыли в немом изумлении. Тирль все еще лежал на полу, прикрывая собой мальчика.
Первой опомнилась Лиана. Она подбежала к сыну, но тот обвил ручонками шею Тирля и вовсе не собирался ее отпускать.
Зарид все еще находилась в оцепенении. Она могла только стоять и смотреть. Тирль, на глазах которого от страшной боли выступили слезы, приподнялся и сел на пол, с мальчиком на руках.
Он посмотрел поверх головы ребенка на Лиану, которую била дрожь. Она опять была на волосок от того, чтобы потерять свое дитя, потому что удар мощного кулака наверняка оказался бы для него смертельным.
— За последние несколько дней мы очень подружились, — едва слышно произнес Тирль.
Роган направился было к ним, но Лиана жестом остановила его.
— Что же все-таки произошло? — прошептала она. Все присутствующие понимали, что каждое слово дается Тирлю с трудом, а тут еще крепыш завозился у него на коленях, и трудно себе представить, какую боль это причиняло Тирлю. Но мальчик не пожелал покинуть своего спасителя даже тогда, когда мать протянула к нему руки.
— Мне не спалось, — начал свой рассказ Тирль, и голос его звучал глухо, как из бочки — Я спустился вниз и… — Он на мгновение прикрыл глаза, чтобы переждать приступ боли. — И нашел во дворе мальчика. Мы… мы играли в мяч. — Боль снова дала о себе знать, и Тирль задержал дыхание, потом продолжил:
— А потом я присел в сторонке и задремал. Когда проснулся, то увидел, что ворота открыты, и ребенка во дворе нет. — По его телу прошла судорога, когда малыш пнул его ножкой в живот, но Тирль просто осторожно придержал ноги мальчика.
— Я выбежал за ворота и увидел, что ребенок направляется к лесу. — Тирль еще раз глубоко вздохнул. — Я знал, что за замком следят люди моего брата.
— Это и для нас не секрет, — хмыкнул Роган. — Ну хватит, мне эти басни уже надоели.
Лиана бросилась между мужем и Тирлем. Она защищала своего сына и человека, по отношению к которому мальчик выказывал столько дружеского расположения.
— Так что же ты предпринял?
— Я вскочил на своего коня и поехал догонять ребенка. — Тирль тепло взглянул на мальчика, поглаживая его большой ладонью по головке. — Но я немного опоздал. Как я и боялся, его схватили шпионы Оливера.
В это время малыш удобно устроился на коленях Тирля и принялся играть клочьями материи, свисавшими с того, что когда-то было камзолом.
Тирль поднял глаза на Лиану.
— Убить слуг брата я не мог, но и допустить, чтобы парнишке причинили вред, тоже не имел права. Поэтому я последовал за ними, чтобы защитить мальчика в случае необходимости.
— Я устал от твоего вранья. Ты — Говард, и в тебе столько же яда, сколько в змеином жале, — прохрипел Роган.
Лиана повернулась к мужу.
— Неужели ты думаешь, что у твоего сына так плохо развит инстинкт самосохранения, что он не отличит друга от врага? И разве он когда-нибудь проявлял излишнюю доверчивость? Разве легко сходился с чужаками?
— Чужих он боялся, — подхватил Сиверн. — Ты помнишь, Роган, он всегда шарахался, когда кто-то подходил к нему слишком близко.
— Ничего я не помню, — отрезал Роган, но дальше по направлению к Тирлю не двинулся.
Тирль взглянул на мальчика, резвящегося у него на коленях.
— Мой брат держит у себя в услужении настоящих варваров. Они бы убили мальчика не моргнув глазом, просто так, ради развлечения. Я не мог этого допустить. — Он потрепал малыша по голове. — Он славный постреленок.