Она протискивается мимо меня в мою комнату, пока я все еще прихожу в себя и пытаюсь вооружиться.
— Это и есть твоя идея угрозы? — говорит она мне вслед.
Я закрываю дверь и оборачиваюсь. Она стоит с огнем в глазах, держа в руках конверт.
— О чем ты говоришь?
Через несколько шагов я оказываюсь перед ней. Как будто я не могу сопротивляться ее притяжению, даже когда она в ярости. Черт, возможно, она сильнее, когда злится.
— Ты хочешь сказать, что это не ты? Кто, черт возьми, еще это может быть?
Когда я берусь за верхнюю часть конверта, она сжимает его еще крепче. Но на второй мой рывок она отпускает его. Я открываю его и достаю то, что похоже на фотографию, только я смотрю на ее оборотную сторону, поэтому переворачиваю ее, чтобы увидеть, из-за чего она так разозлилась. Мой желудок опускается, и я смотрю на Арию, которая пристально смотрит на меня. Видимо, чтобы оценить мою реакцию.
— Что за хрень? — шепчу я.
Потому что передо мной кадр, на котором Ария запечатлена в клубе в Майами. Топлесс на диване. Женщина, сосущая ее шею, и мужчина, стоящий на коленях между ее раздвинутыми бедрами. А тут еще я, в стороне, стою в профиль, как будто я режиссер всей сцены, разыгрывающейся на диване.
Я оглядываюсь на Арию, глаза которой расширены и полны страдания.
Она выхватывает у меня фотографию. — Ты хочешь сказать, что действительно не посылал мне это?
— Какого хрена я должен был тебе это присылать? — Я провожу рукой по волосам и расхаживаю по комнате. Это плохо. Это просто ужасно.
— Я не знаю. — Я прекращаю движение и смотрю на нее, ее руки развеваются. — Как послание, чтобы я держала рот на замке о том, что произошло между нами в твоей постели? Как способ сказать мне, что если я не буду держаться от тебя подальше, ты выпустишь это наружу?
Гнев, стремительный и пламенный, заполняет мою грудь. — Ты действительно думаешь, что я намеренно причинил бы тебе такую боль? Господи, Ария. Все, что я делал, было направлено на то, чтобы не причинить тебе боль.
Я зажимаю рот. Я говорю слишком много.
— Откуда ты это взяла? — спрашиваю я, прежде чем она успевает ответить.
— Я вернулась в свою комнату, и он лежал посреди моей кровати.
Мои глаза расширяются. — Кто-то вломился и оставил его в твоей комнате?
Она кивает. — Кто бы мог это сделать?
Я снова смотрю на фотографию в ее руках, но она запихивает ее обратно в конверт.
— Я не знаю. — Я сажусь на диван, локти на коленях, руки в волосах, голова опущена. — Это все, что было в конверте?
— Это все.
Вздохнув, я откидываюсь на спинку кресла.
— Кто бы это ни был, он определенно чего-то хочет. Нельзя оставить что-то подобное, не имея конечной цели. Вопрос в том, кто это оставил и чего он хочет? Если бы мне пришлось гадать, я бы сказал, что они скоро озвучат свои требования.
— И что? Я должна сидеть и гадать, что, черт возьми, происходит? Не беспокоиться о том, что кто-то в любой момент может взорвать мою жизнь?
Ария ходит по комнате, положив одну руку на живот, как будто ее вот-вот стошнит.
— Иди сюда. — Я похлопываю по месту рядом с собой на диване.
Она смотрит на него некоторое время, прежде чем сесть.
— Мы разберемся с этим. Кто бы это ни был, нам это с рук не сойдет.
— Габриэле, если об этом станет известно, мой брат убьет меня. И, возможно, тебя.
Я беру ее за руку. Инстинкт подсказывает, что она должна утешить меня. — Мы разберемся с этим.
Она качает головой.
— Я не могу отвечать за то, что кто-то пытается свергнуть моего брата или убить его.
Непролитые слезы застилают ей глаза, и почти невозможно не прижать ее к своей груди, но я не позволяю себе этого.
— Этого не случится.
— Как ты можешь быть таким спокойным? — Она вырывает свои руки из моих. — Разве ты не боишься того, что произойдет, если об этом станет известно?
Я снова провожу рукой по волосам, давая понять, что я в стрессе. Потому что, конечно, это так. Это может привести к войне между нашими семьями и нарушить хрупкий мир между всеми секторами итальянской мафии.
Не будет иметь значения, что я явился туда, чтобы помочь Арии. На этой фотографии я выгляжу как добровольный участник. Одно дело, если Марселло узнает, что я переспал с его сестрой, но совсем другое - если он решит, что я притащил ее в секс-клуб, чтобы она занималась прискорбными вещами на глазах у незнакомцев.
— Конечно, я не хочу, чтобы это стало известно. Это само собой разумеется.
— Так ты поможешь мне разобраться?
Конечно, только я успел отвязаться от всего, что связано с Арией Коста, как меня снова затягивает в паутину. — Даю тебе слово.
Она заметно расслабляется, зная, что в нашей жизни слово - это узы.
Моя грудь может расшириться, если я позволю своему эго думать об уверенности, которую она явно испытывает, что я смогу докопаться до сути. Но без всего моего снаряжения это будет непросто. Мне придется приложить больше усилий, чтобы найти слабое место и пронести сюда свое компьютерное дерьмо.
— Спасибо. — Ее голос мягкий и немного неуверенный. — С чего мы начнем?
— Давай начнем с очевидного. Ты видела, чтобы кто-нибудь выходил из вашей комнаты, слонялся без дела или вел себя странно? Ключ все еще при тебе?
Она кивает. — Ключ при мне. И нет, я никого такого не видела. Когда я вышла из гостиной и поднялась наверх, я столкнулась в коридоре с Бьянкой Аккарди, и мы договорились о планах на пятницу... Черт, это мне напомнило. Я должна написать ей и сказать, что не буду заходить к ней в комнату.
Она наклоняется вперед и достает из заднего кармана джинсов свой школьный телефон, быстро набирая сообщение.
— Что ты собираешься ей сказать?
Она пожимает плечами.
— Я сказала, что от ужина у меня расстроился желудок, поэтому я не смогу прийти.
Ария убирает телефон в задний карман.
— Что Бьянка делала на твоем этаже? Ее комната на втором этаже.
Когда она вскидывает бровь, я добавляю: — Я обязан знать, где чья комната.
— Она сказала, что пришла из моей комнаты. Пришла, чтобы пригласить меня в кафе "Амброзия" в пятницу вечером.
— Ты ей веришь?
Она морщит лоб. — Конечно, верю. Что? Ты думаешь, это она подбросила конверт?
— Я бы не стал ей верить. Аккарды известны своей жаждой власти.
Она покачала головой. — Я так не думаю.
— Почему?
— Не знаю. Просто не знаю. Моя интуиция подсказывает мне, что это не она.
— Ну, твоя интуиция может ошибаться.
Мой голос звучит раздраженно, но серьезно, неужели она еще не поняла, что всегда должна быть начеку?