Чем больше она у меня, тем больше я ее хочу, а после того, что произошло сегодня, стало особенно ясно, что мои чувства к ней выходят за рамки физических. Если бы с ней что-то случилось... Я содрогаюсь. Мое сердце заполняет пустота, которую, я уверен, никто и никогда не сможет заполнить.
Я открываю дверь дома Ромы и прохожу в холл. Мне не приходится гадать, слышал ли кто-нибудь о случившемся, потому что все разговоры мгновенно стихают, и все оборачиваются, чтобы посмотреть на меня. Однако никто не настолько глуп, чтобы сказать мне что-нибудь. Уверен, что моя аура гласит: "Пошел на хуй или будут последствия". Так было до тех пор, пока я не подошёл к лифту, нажал на кнопку и стал ждать, пока он приедет.
Сандро встает рядом со мной. — Господи, ты в порядке? Слышал, что случилось.
Я не поворачиваюсь, чтобы посмотреть на него, но вижу, как он обводит меня взглядом. Я уверен, что выгляжу привлекательно - моя одежда все еще в крови мистера Смита, хотя я и успел вымыть руки. — Отлично. Хотя не могу сказать того же о мистере Смите.
— С ним все будет в порядке?
Я киваю. — Должно быть.
— Куда ты направляешься? — спрашивает он.
— К Коста.
— Марселло или Арии?
Я поворачиваюсь к нему с приподнятой бровью и сужаю глаза.
Он поднимает руки перед собой. — Справедливый вопрос.
— Может, и так, но придется подождать. — Я захожу внутрь лифта и поворачиваюсь к нему лицом. — Я свяжусь с тобой, когда ты мне понадобишься.
Выражение его лица становится серьезным, и он кивает, после чего двери лифта закрываются между нами.
Когда я дохожу до двери Марселло, я стучу, зная, что он ждет меня здесь, на своей территории. Единственное, в чем я не уверен, так это в том, будет ли Ария по-прежнему с ним.
Дверь открывается, и на пороге появляется Мирабелла с торжественным выражением лица. — Я оставлю вас, ребята, поговорить.
Я киваю ей и прохожу мимо.
— Постарайтесь не убить друг друга, — говорит она, прежде чем закрыть за собой дверь.
Марселло стоит в центре комнаты, руки скрещены, лицо искривлено от злости. Я здесь не для того, чтобы он меня ругал, так что если он думает, что я буду стоять здесь, как капризный ребенок, и он будет отчитывать меня, то ему стоит подумать о другом.
Но я позволю ему задавать тон, поэтому я молча стою, встречая его взгляд.
— Прежде чем мы начнем, я должен поблагодарить тебя, — говорит он.
Мои брови удивленно поднимаются к линии волос. Я уверена, что он благодарит меня не за то, что я съел его сестру, а за то, что я прижался к двери грязного туалета.
— Ария говорит, что сегодня ты подобрал ее и вывел из-под удара. Она говорит, что это первое, что ты сделал, не заботясь ни о чем другом, так что спасибо тебе. Я не знаю, что бы я сделал, если бы… — Он тяжело сглатывает. Таких сильных эмоций я от Марселло никогда не видел, но я его понимаю. У меня была примерно такая же реакция, когда я позволил себе подумать о том, что если бы сегодня все пошло по-другому.
— Это был инстинкт - защитить ее.
Он кивает. — И это единственная причина, по которой я еще не всадил кулак тебе в лицо. Я позволю тебе объяснить мне, какого хрена происходит между тобой и моей сестрой. Она ничего не сказала, несмотря на мои угрозы удалить ее из кампуса. Похоже, она предпочитает защищать тебя.
Его губы сжались в тонкую линию.
Я долго думал, как много ему сказать. Солгать ли мне и сказать, что мы друзья? Упомянуть ли об угрозе в адрес его сестры, и если да, то насколько подробно?
В конце концов я решил быть правдивым в своих чувствах к его сестре и лишь в общих чертах рассказать ему о том, как началась угроза в адрес его сестры. Ни один брат не захочет слушать о своей сестре топлесс в секс-клубе.
— У меня есть чувства к твоей сестре. Сильные.
Марселло сжимает челюсть. — И что, вы, ребята, трахались?
Он делает шаг ко мне, но я остаюсь на месте.
— Ты действительно хочешь знать ответ на этот вопрос? — Я приподнимаю бровь.
Он сжимает переносицу. — Нет, к черту, избавь меня от подробностей.
Он снова смотрит на меня с едва сдерживаемой яростью.
— Мне не нужно гадать, что она к тебе чувствует. Это очевидно по выражению ее лица, когда она говорит о тебе или произносит твое имя.
Я наморщил лоб. — Что за выражение у нее на лице?
— Такое же, как у Миры, когда она смотрит на меня. — Он делает паузу. — Именно это меня так беспокоит.
— Объясни. — Я киваю ему, чтобы он продолжал.
— Видишь ли, я заинтересовался тобой, когда моя сестра впервые проявила к тебе интерес в прошлом году, когда приехала на экскурсию в университетский городок. Да, я вижу, что тебе это не нравится. Но ты не единственный, кто может копаться в чужих жизнях, Витале.
— Просто скажи то, что должен сказать.
Единственная причина, по которой я все еще стою здесь и слушаю эту чушь, заключается в том, что это необходимое зло, чтобы получить то, что я хочу - Арию.
Если я хочу иметь возможность проводить время с Арией и впредь, мне нужно, чтобы Марселло был с нами или, по крайней мере, не был против нас.
Теперь он знает достаточно, чтобы скрыть ее от меня, если захочет.— Благодаря моим раскопкам я знаю, что этим летом ты посещал несколько секс-клубов в своем районе. Я не знаю, чем ты увлекаешься, и мне все равно. Но держи это дерьмо подальше, подальше от моей сестры. А если ты будешь трахаться за ее спиной, чтобы получить свою порцию того, чем ты увлекаешься, у нас с тобой будут серьезные проблемы, ясно?
Моя челюсть сжимается, и я сужаю глаза, глядя на него. Все во мне хочет оттолкнуть его и сказать, чтобы он шел в жопу - никто, кроме отца, не говорит мне, что делать. И даже тогда у него есть срок годности.
— Тебе не о чем беспокоиться. Она в надежных руках.
Больше мне нечего сказать. Я же не собираюсь предавать доверие Арии и говорить ее брату, что она получает удовольствие от того, что ее контролируют.
— Просто проследи, чтобы все так и оставалось. Я буду следить за тобой.
Я киваю. — Понял.
Кто знает, что Марселло думает обо мне? В секс-клубе происходит много всего - БДСМ, оргии, обмен, публичное унижение, вуайеризм и многое другое. Я пробовал большинство из них, и я могу принять или оставить их. Мне нравится время от времени окунаться в них, но я понял, что по-настоящему жажду быть единственным, кто контролирует сцену.
Но я бы никогда не стал толкать Арию на то, что ей не по душе. Никогда. И ему не стоит беспокоиться, потому что пока она со мной, ни один мужчина не сможет добраться до моей женщины.