— Оставайся в таком положении. Не двигайся, пока я тебе не скажу.
Я киваю в знак согласия. Несколько мгновений спустя я слышу, как звенит его ремень, когда он снимает его с брюк.
Мое сердце сжимается в предвкушении. Что он собирается с ним делать? То же самое, что и в прошлый раз? Нет, в таком положении он бы меня не заставил.
Он не заставляет меня долго ждать. Он просовывает ремень между передней частью моих бедер и боковиной дивана, а затем затягивает его так, что мои ноги оказываются прижатыми друг к другу, и я не могу их раздвинуть. Странным образом это заставляет меня чувствовать себя более открытой и скованной, чем если бы он раздвинул мои ноги и привязал каждую к столбику кровати.
Габриэле проводит пальцем по моим обнаженным складкам. — Ты всегда такая мокрая и нуждающаяся во мне, Cara, не так ли?.
— Да, — стону я, когда он уделяет особое внимание моему входу, проводя пальцем по нему, но никогда не входя внутрь.
— Посмотри на эту прекрасную киску, и она вся моя. Думаю, пришло время снова поклониться ей.
Он, должно быть, встает на колени позади меня, потому что следующее, что я чувствую, - это его язык, который он проводит от моего клитора до входа, погружая его внутрь. Габриэле обрабатывает меня, и динамика, когда я так обнажена ниже пояса, но полностью прикрыта сверху, поднимает мое желание на новый уровень.
Он ласкает меня, доводя до отчаяния и нужды, добиваясь того, чтобы я оказалась именно там, где он хочет. Затем он ласкает меня языком.
О, Боже. Я и не думала, что это будет так приятно. Никто никогда не делал этого. Вскоре я уже задыхаюсь и чувствую, что сойду с ума, если не введу его в себя или не кончу.
— Пожалуйста, Габриэле. Пожалуйста.
Я умоляю, хотя не должна, но мне все равно. Мое существование свелось к потребности в разрядке, и это единственное, что имеет значение.
— Тебе нравится? — спрашивает он, прежде чем укусить меня за задницу.
Мой вскрик превращается в стон, когда кончик его языка играет с моим сжавшимся отверстием.
— Да, да. Еще, пожалуйста, позволь мне кончить.
Я вжимаюсь в его лицо так сильно, как только могу в этой позе. И когда он проводит пальцами по моему клитору, я настолько возбуждена и готова, что кончаю с криком.
Не успеваю я прийти в себя, как Габриэле вколачивается в меня сзади, до упора, и почему-то мой оргазм длится еще дольше.
— Черт, — стонет он и замирает, накручивая мои волосы на кулак и оттягивая голову назад.
Жестокие, твердые толчки, которые больше не направлены на мое удовольствие. Они направлены на удовлетворение его животной потребности, и только это заставляет меня по спирали приближаться к очередному оргазму.
— Черт, видела бы ты, как хорошо я выгляжу, исчезая в тебе, Bella.
Его голос грубее бетона.
Не успеваю я вдохнуть, как снова кончаю с криком и всхлипом, настолько это сильно. Мгновением позже Габриэле вырывается и изливает свое семя на мои щеки.
Только когда я перевожу дыхание, я понимаю, что мы не использовали презерватив.
29
ГАБРИЕЛЬ
Я смотрю, как моя сперма стекает по ее щекам и на бедра, и удовлетворение переполняет мою грудь.
— Габриэле, презерватив, — говорит мягкий голос Арии.
Черт. Мы не предохранялись.
Впервые в жизни я был голым внутри женщины. Неудивительно, что это было чертовски феноменально. Как я не догадался, что у меня его нет?
Но после того последнего сообщения я потерял себя, почувствовал, что контроль над собой ослабевает. Все потому, что я не могу контролировать ситуацию, в которой мы оказались. Я не могу контролировать, пострадает она или нет. Или она умрет. По крайней мере, так мне кажется. И эта неуверенность гнала меня вперед, побуждая контролировать то, что я могу. Ее.
Она нуждалась в побеге так же сильно, как я в контроле.
— Давай я приведу тебя в порядок, а потом мы поговорим об этом.
Я иду в ванную и смачиваю тряпку, размышляя о том, что бы я чувствовал, если бы Ария была беременна моим ребенком. Наверное, не так, как следовало бы, потому что мысль о том, что ее живот раздувается от моего ребенка, не расстраивает.
Да, не думаю, что эта идея мне совсем уж противна. Но это создаст массу проблем для нас двоих, учитывая, что мы не женаты, не помолвлены и даже не получили благословения на совместную жизнь от глав наших семей.
Я возвращаюсь в гостиную и снимаю ремень с бедер Арии, позволяя коже упасть на пол, а затем вытираю ее кожу мочалкой. После этого я возвращаюсь в ванную и привожу себя в порядок.
Когда я возвращаюсь, она уже одета и сидит на диване, прикусив нижнюю губу, и выглядит нервной.
Натянув трусы-боксеры, я сажусь рядом с ней и беру ее за руку. — Все будет хорошо. Мы можем остановиться и купить "План Б" по дороге на вертолетную площадку завтра.
— Я просто не хочу, чтобы ты думал, будто я пытаюсь заманить тебя в ловушку или что-то в этом роде.
Я нахмурился, взял ее подбородок между пальцами и повернул к себе. — Ты серьезно? Ария, я был такой же частью этого, как и ты. Никто не приставлял пистолет к моей голове и не говорил, чтобы я трахал тебя голой.
Часть напряжения покидает ее тело. — Ладно. Я просто не знала, что ты почувствуешь, когда поймешь, что мы сделали.
— Именно, мы. Мы в этом вместе. Тем не менее, нам нужно, чтобы ты принимала противозачаточные средства.
Она кивает.
— Я запишусь к врачу в академии, когда мы вернемся. Я должна буду сказать, что у меня нерегулярные или обильные месячные. Я что-нибудь придумаю.
— Хорошо. Теперь тебе легче? — Я вопросительно поднимаю брови.
Она кивает. — Намного, спасибо.
Я целомудренно целую ее губы, боясь, что если я сделаю больше, то мы снова окажемся голыми, а у меня есть дела. Дела, которые могут обезопасить Арию.
— Хорошо. Я собираюсь просмотреть эти файлы и попытаться выяснить, кому платят в службе безопасности.
Очевидное место для начала - тот же контакт, который я использую. Я уже знаю, что она возьмет взятку и что ей нужны деньги. Поэтому, устроившись на большом обеденном столе с папкой и ноутбуком, я так и поступаю. Но у Рейчел Проктор нет скрытых банковских счетов, а на имеющиеся у нее счета не поступали крупные суммы денег. Некоторые медицинские долги все еще остаются, и я уверен, что если бы у нее были лишние деньги, она бы использовала их на эти цели.
В какой-то момент Ария отправляется спать, попросив меня не засиживаться допоздна. Признаюсь, хоть я и привык к бессоннице, мне хочется присоединиться к ней в постели. Но еще больше я хочу выяснить, кто все это делает, чтобы она была в безопасности.