Он кивает, затем его брови опускаются вниз. — Трудно будет тащить его туда в одиночку. Хочешь, я попрошу кого-нибудь из семьи помочь мне?
— Нет. Антонио Ла Роза должен мне оказать еще одну услугу. Он может тебе помочь. — Я хихикаю, думая о том, как Антонио это не понравится. — Таким образом, если что-то пойдет не так, он тоже будет связан с этим, и в его интересах уладить все проблемы, которые могут возникнуть. Не говоря уже о том, что он брат Миры, и тогда Коста тоже будет вынужден вмешаться.
Сандро покачал головой и усмехнулся. — Всегда думаешь на десять шагов вперед.
— Кто-то должен. — Я направляюсь к двери. — Подожди здесь. В ближайшие пятнадцать минут Антонио спустится сюда, чтобы помочь тебе, и я напишу тебе, когда разберусь с камерами и ты сможешь идти.
После того как Сандро и Антонио удалились от камер, я закрываю ноутбук и иду в душ. Мой кулак порезан от того, сколько раз я бил по лицу этого лжеца Энди, но если кто-то спросит, я скажу, что слишком сильно бил по мешкам и не надел перчатки в школьном спортзале.
Я снова включаю камеры в комнате Арии и вижу, что она крепко спит, и именно так я должен ее оставить, но не могу. Внутри меня горит потребность, которая не будет удовлетворена, пока я не увижу ее воочию и не обниму.
Поэтому я проскальзываю на лестничную клетку и использую запасной ключ, который она дала мне несколько дней назад, чтобы войти в ее комнату. Она не шелохнулась, когда я оказался внутри. Должно быть, она измотана больше, чем я думал.
Натянув на себя одеяло, я проскальзываю под него и прижимаюсь к ее спине, обхватывая ее руками. Она издает протестующий звук и на долю секунды застывает, а потом вздыхает и расслабляется.
— Как ты узнала, что это я?
— По твоему запаху, — говорит она так, будто это очевидно.
Не знаю почему, но это заставляет меня сжать ее крепче.
— Как все прошло?
В ее голосе слышны нотки серьезности, так что она, должно быть, уже полностью проснулась.
Я вздыхаю. — Не так хорошо, как я надеялся. Он ничего нам не сказал. Сказал, что с ним связались анонимно по телефону. Все, что он знает, это то, что это была одна из семей Братвы. Он сказал, что помог им, потому что надеялся стать членом семьи и подумал, что это хороший способ доказать свою состоятельность.
Ей лучше не спрашивать, что стало с Энди. В конце концов, она сестра короля мафии.
— Итак, мы вернулись туда, где были.
Она поворачивается ко мне лицом, глаза расширены от беспокойства.
— Переходим к следующей части нашего плана. У меня здесь нет жуков, но я написал отцу, когда мы были в Нью-Йорке, чтобы он взял их с собой, когда приедет на День семьи в эти выходные. Мне придется объяснить ему, что происходит.
Ее глаза расширились, и она быстро моргнула.
— Я совсем забыла про день семьи. Моя мама возвращается из отпуска на родительские выходные. Сказала, что не пропустит его, раз уж она единственная из наших родителей жива.
— Это проблема? — Я наморщила лоб.
— Нет... Я просто... что мне сказать ей о нас? Я вообще что-нибудь могу сказать?
Я целую ее в лоб. — Ты хочешь что-нибудь сказать?
Она выглядит такой юной и застенчивой, что это напоминает мне о том, что, в отличие от меня, она не была воспитана, чтобы иметь дело со всем тем дерьмом, в котором она сейчас находится. Конечно, она знала о некоторых из них, но никогда не была в курсе. — Хочешь, чтобы я что-нибудь сказала?
— Cara, я гарантирую, что уже весь кампус знает о том, что мы встречаемся, а это значит, что все они расскажут своим родителям, когда будут здесь. Нет смысла держать это в секрете от твоей мамы. Если только ты не хочешь попробовать.
Она качает головой. — Нет, я хочу, чтобы она знала. Ты расскажешь своим родителям?
Должно быть, на моем лице что-то написано, потому что между ее бровями появляется линия.
— Скажу.
Хотя я не жду этого с нетерпением. Это точно будет ссора между мной и отцом. Он сочтет мои отношения с Арией нарушением прямого приказа, который он мне отдал, и он не ошибется. Тем не менее, я бы ни на что не променял ее. И я надеюсь смягчить удар, когда покажу ему проект, над которым я работал, и успех, которого я добился. Деньги всегда поднимают ему настроение.
Мои слова ее не успокаивают. — Габриэле... что... что именно между нами происходит?
Мне больно, что она спрашивает, хотя я ее понимаю. У нас не было разговора о будущем, даже если бы я дал ей понять, что считаю ее своей. Мне нужно поговорить с отцом, прежде чем давать Арии обещания.
Поэтому вместо того, чтобы сказать ей, что я уже влюбился в нее, я целую ее в макушку. — Давай оставим этот разговор на потом, когда мы закончим разбираться со всем этим дерьмом.
Мне не нравится, как она напрягается в моих объятиях, но с этим ничего не поделаешь. Во всяком случае, пока.
32
АРИЯ
Прошло несколько дней с тех пор, как Габриэле появился посреди ночи в моей постели, а мне все еще не стало легче от нашего разговора. Было очевидно, что он избегает разговора о нашем будущем, и хотя я хотела получить ответы, я не хотела давить на него, как какая-нибудь нуждающаяся девушка. Он сказал, что мы поговорим об этом, как только разберемся со всей этой неразберихой, и я поверила.
Может, он сам не знает, какими хочет нас видеть, а может, у него действительно много забот и он хочет сосредоточиться на угрозе. Какой бы ни была причина, я старалась задвинуть на задворки сознания свою потребность в ответах и неуверенность в том, почему он может не захотеть мне их дать.
Из-за того, что произошло, Габриэле и мой брат решили, что мне не стоит больше гулять по кампусу в одиночку. Так что если я не с кем-то из них, то кто-то из семей Коста или Витале всегда крадется в отдалении. Это немного раздражает, когда кажется, что за мной все время присматривает нянька, но, поскольку я и так на взводе, я не жалуюсь.
— Ты в порядке? Ты выглядишь уставшей, — спрашивает Бьянка, пока мы работаем над групповым проектом в классе по рэкету.
— Я не очень хорошо спала, вот и все, — вру я.
Она усмехается. — Габриэле не давал тебе спать всю ночь?
Она вздергивает брови.
Мы не обсуждали, что происходит между мной и Габриэле, так что слухи, очевидно, дошли и до нее. Полагаю, заговорив о нем, она таким образом спрашивает.
— Иногда. — Я слегка ухмыляюсь и пожимаю плечами.
— Боже мой, девочка, расскажи мне, как это с ним. Никто толком не знает, но в нем есть что-то напряженное, понимаешь? Готова поспорить, что в спальне он просто бог.