Когда он закончил, то повернулся ко мне.
— У нее небольшое сотрясение мозга, и ей нужно оставаться в постели несколько дней. Будите ее каждые несколько часов. Никаких экранов, свет по возможности не включать. Очень мало стимуляции.
— Я прослежу за этим.
И я прослежу. Я не отстану от нее, пока не перережу горло каждому гребаному русскому, сыгравшему в этом роль.
Когда Марселло возвращается, я сообщаю ему, что сказал доктор, и говорю, что останусь с ней до тех пор, пока она не сможет снова вставать с постели. Он выглядит так, будто хочет возразить, но разумно отказывается.
— Я хочу вернуть тебя в твою комнату, Ария, но мы должны знать... ты знаешь, кто это с тобой сделал? — спрашиваю я.
— Нет. — Она выглядит так, будто может заплакать. — На нем была маска, и я его не видела.
— К тому времени, как кто-то проверил ванную, кто бы это ни был, он уже скрылся, — говорит Марселло.
— Я взломаю запись с камер наблюдения и попробую определить, кто это. — И я это сделаю. Но сначала мне нужно устроить Арию. Я поворачиваюсь к Марселло. — Я собираюсь взять некоторые вещи из своей комнаты, прежде чем отправиться к Арии. Можешь сопроводить ее в комнату, а потом я встречу тебя там?
И снова Марселло выглядит так, будто хочет возразить, но он смотрит между нами двумя и резко кивает мне.
Я подхожу к кровати. — Я буду у тебя, как только смогу, милая.
Я целомудренно целую ее губы.
Когда я отстраняюсь, она смотрит на меня своими большими ланьими глазами, полными страха и печали.
— Не волнуйся, они заплатят. Я обещаю тебе.
Я целую ее в последний раз, прежде чем уйти.
Проходит несколько дней, и я провожу каждую секунду с Арией в ее комнате, а Мира или Марселло каждый день приносят нам еду. Когда я проверил камеры наблюдения в школе в тот день, когда на Арию напали, весь день был стерт, не оставив никаких следов.
Сегодня я впервые за несколько дней покидаю ее, и мне не по себе. Трудно не чувствовать, что, как только она исчезнет из поля моего зрения, случится что-то плохое. Я не могу держать ее в клетке, как животное, как бы этого ни требовали мои проблемы с контролем.
Однако сегодня родители приедут в гости, и мне нужно поговорить с отцом о моих намерениях в отношении Арии, а также забрать жучки, которые он доставит мне, любезно предоставленные моим другом из отдела безопасности.
Ария сегодня чувствует себя лучше - не такая болезненная и уставшая, голова не болит, - и я чувствую некоторое облегчение от этого знания. Она с нетерпением ждет сегодняшней встречи с мамой, хотя я пытался убедить ее остаться в своей комнате и позволить маме навестить ее. Но она чувствует себя запертой и нуждается в смене обстановки. Кроме того, с ней будет Марселло.
В качестве дополнительной меры предосторожности я написал Сандро, чтобы он присматривал за Арией на расстоянии. Я уверен, что обеспечиваю ее безопасность, но предпочитаю сам следить за тем, чтобы с ней все было в порядке. Сегодня такой возможности нет. Я не могу быть уверен, как отреагирует отец, когда я заговорю с ним об Арии, поэтому я не стану заводить этот разговор в смешанной компании. Нам нужно уединиться.
— Ты останешься с братом, хорошо?— говорю я.
Она кивает, и я целую ее в лоб. Ее длинные волосы собраны в косу, которую она заплела перед одним плечом, и она смотрит на меня, каким-то образом сохраняя невинность на лице даже после всего, что ей пришлось пережить.
— Твои родители придут? — спрашивает она.
— Да, они всегда приходят.
— Это хорошо. — По выражению ее лица я вижу, что она думает о том, что ее отец не может приехать к ней. — Может, ты познакомишься с моей мамой после того, как я с ней поговорю…
Она оставляет свой вопрос висеть, как пустая петля.
Я слабо улыбаюсь ей. — Может быть. Я найду тебя, когда закончу с родителями. Посмотрю, где ты.
Она не выглядит убежденной. — Хорошо.
— Пойдем. Я отведу тебя в комнату твоего брата. Ты можешь пойти с ним, чтобы встретиться с мамой.
После того как я высадил Арию с Марселло, я написал Сандро, чтобы убедиться, что он присмотрит за Арией. Он сразу же отвечает, что все готово. Он уже сказал родителям, что его визит будет коротким.
Позаботившись об этом, я выхожу из Римского дома и направляюсь к главному входу в школу. Чтобы на круговом движении не образовывалась пробка, заезд в школу осуществляется в несколько этапов.
Мне не приходится долго ждать, пока подъедет машина моих родителей. Анджело и Миа Витале выходят из черного внедорожника, выглядя как мафиози и его жена. Сшитый на заказ костюм без галстука, зачесанные назад волосы и толстая золотая цепь на шее с болтающимся на конце крестом делают моего отца похожим на человека, пришедшего с центрального кастинга. Завитые темные волосы моей мамы свисают на плечи, а одета она в свое обычное скромное платье от дизайнера.
Как только она меня видит, мама бросается ко мне и крепко обнимает. Я ее единственный ребенок, и она всегда высоко ценила меня. Хотя я беспокоюсь о реакции отца на мои новости об Арии, я также беспокоюсь о реакции матери. Вполне возможно, что она никогда не посчитает, что какая-либо женщина достаточно хороша для меня.
После того как мама отпускает меня, мы с отцом пожимаем друг другу руки.
— Давай пройдемся до кафе "Амброзия". Мы можем выпить по чашечке капучино и поговорить по душам, — говорю я.
— Звучит замечательно, — говорит мама.
Я веду их туда, и после того, как я принесу каждому из них желаемый напиток, мы садимся и разговариваем. Моей маме нечего рассказать, кроме слухов о том, кто с кем встречается и кто, по ее прогнозам, скоро обручится или создаст свою семью. Она типичная жена мафиози, не имеющая особого отношения к внешнему миру.
Как только мы немного посидели, я бросаю взгляд на отца, и он понимает намек, обращаясь к моей матери. — Миа, я вижу там Валентину Альбис. Почему бы тебе не пойти поздороваться, пока я буду обсуждать дела с нашим сыном.
Понимая, что у нее нет выбора, она слабо улыбается и, ни слова не говоря, встает из-за стола, направляясь в сторону Валентины, как послушная маленькая жена. До этого момента я не понимала, насколько сильно я не хочу этого для себя. Мне нравится, что у Арии есть хребет. Она соглашается, да, но когда ей кажется, что это важно, она говорит свое слово.
— Пойдем прогуляемся, — говорю я, и мы встаем из-за стола.
Я вывожу отца из здания в один из внутренних дворов. Все цветы погибли, и сады не такие пышные, но здесь пусто, что служит моей цели.
— Ты принес жуков, которых я просил? — спрашиваю я отца, повернувшись к нему лицом, когда мы оказываемся в центре двора.