Весь шум вокруг нас - музыка, разговоры, стоны других людей - звучит как тупая копия того, что было несколько минут назад, как будто кто-то засунул мне в уши ватные шарики.
Она тянет зубами мой сосок, а мои пальцы пробираются сквозь волосы Мики. Она стонет в ответ, ее дыхание обтекает мою грудь. Она отстраняется и смотрит вниз, на мои ноги, и тут я замечаю Алекса, который сидит на коленях, наблюдая и терпеливо ожидая. Они обмениваются улыбками, и Мика снова обращает внимание на меня.
— Он может тебя съесть? — Она проводит рукой по моему животу и прижимается к груди.
Я киваю, не особо задумываясь над этим. Все, что я знаю, - это то, что мне нужна разрядка от насущной потребности между ног.
Она одаривает меня сладкой ухмылкой. — У него самый лучший язык, милая. Ты получишь удовольствие.
Алекс раздвигает мои ноги и устраивается между ними. Я увлеченно наблюдаю за его руками, медленно проводящими по моим ногам. Но по какой-то причине, как бы я ни была возбуждена этим событием, что-то в его руках на мне кажется неправильным.
Мика возвращается к игре с моим соском своим языком, в то время как руки Алекса скользят под подол моего платья. Я немного приподнимаюсь, чтобы он мог сдвинуть ткань вверх и спустить трусики с моих ног. Не то чтобы мне это не нравилось, но когда он раздвигает мои ноги и устраивается рядом, я не могу отделаться от ощущения, что все это неправильно. Он здесь - это неправильно.
Я закрываю глаза, когда Мика зажимает мой второй сосок между большим и указательным пальцами.
В голове мелькает Габриэле.
Так вот почему с Алексом все не так? Потому что это не Габриэле?
Нет. Я не позволю Габриэле все испортить. Он ясно дал понять, что я ему не нужна.
Может быть, наблюдение за тем, как Алекс работает со мной, поможет отбросить все мысли о Габриэле, но я открываю глаза и вздрагиваю от того, кто стоит передо мной. Черт, Габриэле не просто в моей голове, он стоит здесь, сбоку от Алекса, и наблюдает за происходящим.
Но больше всего меня шокирует не то, что он здесь. А то, что он смотрит на Алекса так, словно собирается убить его голыми руками.
4
ГАБРИЕЛЬ
Черт. Возьми.
Когда я примчался сюда, чтобы попытаться спасти Арию от самой себя, я ожидал найти ее с широко раскрытыми глазами и ошарашенной, потягивающей напиток. Я никак не ожидал увидеть ее полуголой, с каким-то мудаком между ног, пробующим ее на вкус.
Ярость бьет меня, как раскаленная кочерга в грудь, и мне требуется вся моя сила самоконтроля, чтобы не перерезать этому парню горло и не смотреть, как он истекает кровью. Обычно я решаю свои проблемы с помощью логики и хорошо продуманного плана, но сейчас насилие кажется единственным выходом.
Как этот кусок дерьма посмел попробовать ее на вкус, когда я даже не знаю, насколько она сладкая?
Ария открывает глаза и, словно тепловая ракета, вместо того чтобы обратить внимание на парня между ее раздвинутых ног, находит меня.
— Что, черт возьми, ты себе позволяешь? — Я говорю достаточно громко, чтобы они все трое услышали, но не вызывая тревоги у окружающих.
Я не могу позволить себе привлечь к нам лишнее внимание. При первых признаках конфликта в этих местах в дело вступает охрана, а моя цель - вывести Арию отсюда незамеченной. Поэтому, как бы мне ни хотелось впечатать этот кусок дерьма в землю на десять футов, я не могу.
— Габриэле. Что ты здесь делаешь? — Ария пытается закрыть ноги и поправить платье.
Парень, стоящий на коленях, отходит назад и поднимается с пола. Он выпячивает грудь и оценивает меня. — Кто ты, черт возьми, такой?
Идиот. Я мог бы взять этого парня на удушающий захват за две секунды.
— Неважно. Мы уходим.
Я хватаю Арию за руку и поднимаю ее с дивана.
Женщина рядом с ней таращится на меня.
Ария судорожно натягивает бретельки платья, чтобы прикрыть голую грудь.
— Не скромничай со мной. Ты уже всех здесь ослепила своими сиськами. — Я скрежещу зубами, ненавидя тот факт, что все здесь видели ее полуголой. — Пойдем.
— Может, она не хочет идти с тобой.
Этот придурок действительно не знает, что для него хорошо.
Я останавливаюсь, словно натолкнувшись на невидимую стену, затем медленно поворачиваюсь.
Ария тянет меня за руку. — Габриэле, давай просто уйдем. Пойдем.
Проходит еще несколько секунд, прежде чем дымка ярости покидает мое зрение, и я понимаю, что она права. Я не могу победить этого идиота. Не здесь и не сейчас.
Не говоря больше ни слова, я тащу Арию вверх по лестнице, через бар и в фойе.
— Мне нужно взять телефон, — говорит она тоненьким голоском.
Я отпускаю ее руку и киваю в сторону коробок на стене. Я оставил свой в арендованной машине. Мне не хотелось этого делать, но я знал, что не смогу войти с ним внутрь, потому что сегодня я не в первый раз в секс-клубе.
— Какие-то проблемы? — спрашивает парень, охраняющий дверь.
— Нет проблем.
Я смотрю, как Ария достает свой телефон и убирает его в сумочку.
— Это правда? — Он поднимает бровь, смотря на Арию.
Она колеблется и смотрит на меня через плечо. — Все нормально.
Ее тон не слишком правдоподобен, и охранник это улавливает, делая шаг ко мне.
— Вы хотите, чтобы я удалил его с территории? — спрашивает он ее.
— Только попробуй, блядь. Я никуда без нее не пойду, — прорычал я.
Он тянется за спину и достает пистолет.
Я внутренне вздыхаю. Этот парень понятия не имеет, с кем связался. — Убери эту штуку от моего гребаного лица.
Идиот делает еще один шаг вперед. — Тебе нужно уйти.
— Это не проблема. Он просто забирает меня.
Я бросаю быстрый взгляд на Арию, потому что в ее голосе прозвучала нотка страха. Конечно, она смотрит на нас широко раскрытыми глазами с дрожащими губами. Как она, имея такого брата, как Марселло, никогда не видела и не участвовала в противостоянии в нашем мире?
Этот засранец пугает ее.
Молниеносным движением я освобождаю у него пистолет и прижимаю его к полу, направив ствол ему в висок. Ария вскрикивает, но я не обращаю на нее внимания.
— Я же просил тебя не направлять на меня эту гребаную штуку. Радуйся, что я не сделал хуже. — Я выпрямляюсь с пистолетом в руке и глажу рукой свою рубашку. — Пойдем.
Я киваю Арии, чтобы она двигалась к двери, пока я извлекаю магазин из пистолета и патрон из патронника, а затем бросаю все это ему на грудь. — Будь умницей и оставайся внизу.
Поскольку я не идиот, я иду спиной вперед к двери, не сводя с него глаз. Многие мужчины сделали бы глупость, чтобы сохранить лицо. Будем надеяться, что он не из тех, кто тешит свое самолюбие.