Она берет телефон, вводит свои данные и отправляет смс. — Вот. Теперь у меня есть и ты. Я напишу тебе после ужина.
— Хорошо, звучит неплохо.
Мы расходимся в разные стороны, но всю оставшуюся часть пути до "Римского дома" у меня в груди было легкое чувство. Конечно, мы с Бьянкой никогда не станем подружками, поскольку не принадлежим к одной семье, но мы можем быть друзьями. Это именно то, чего я хотела, когда приехала сюда, - место, где я смогу построить свою собственную жизнь, открыть свою личность.
6
ГАБРИЕЛЬ
Зайдя в лифт в "Римского дома", чтобы подняться в свой номер на четвертом этаже, я обнаружил там Данте Аккарди.
— Витале, — говорит он.
— Данте.
Я киваю ему в знак признательности, но в остальном молчу и отхожу в дальний угол. Мне не нравится этот парень. Он слишком броский. Слишком "посмотри на меня". Слишком назойливый.
И я не настолько глуп, чтобы позволить ему стоять у меня за спиной в замкнутом пространстве. Даже если в кампусе существует политика "ноль насилия".
— Так, так. Что тут у нас? — бормочет он про себя. Двери лифта начинают закрываться, но он нажимает на кнопку, чтобы они снова открылись. — Привет, красавица. Не думаю, что мы официально знакомы.
Я не вижу, к кому он обращается, пока девушка не заходит в лифт. Моя челюсть сжимается, когда взгляд Арии встречается с моим, но она поворачивается ко мне спиной и встает рядом с Данте.
— Мы не встречались, но я определенно знаю, кто ты.
Она смотрит на него своими ланьими глазами.
Чтоб меня. Она такая милая и невинная. Данте сожрет ее живьем со своими мужскими замашками и сделает ее всего лишь одной из длинной череды отвергнутых им женщин.
— Данте Аккарди.
Он протягивает руку, как будто он какой-то джентльмен.
Что за шутка.
— Ария Коста, но ты, кажется, уже знаешь об этом. — Она берет его за руку, и он задерживается на мгновение, когда она пытается отдернуть ее. — Я только что познакомился с твоей кузиной, Бьянкой. Она замечательная.
Он хихикает и проводит рукой по своим светло-каштановым волнистым волосам.
— Осторожнее с ней. С ней могут быть проблемы. — Он подходит к ней ближе. — Конечно, как и со мной. Может, тебе нравятся неприятности?
— Осторожно.
Слова вылетают изо рта прежде, чем я успеваю их остановить.
Данте смотрит на меня через плечо.
— Почему это тебя так волнует? — Он приподнимает бровь.
Он прав, это не так. Ария - не моя забота, и я должен помнить об этом. Мой отец еще до моего появления в школе дал понять, что не хочет, чтобы я приближался к ней.
— В прошлом году в кампусе было достаточно дерьма. Я устал разгребать чужой бардак. — Лифт дзинькает, и двери распахиваются на четвертом этаже. — Я нп могу собрать только столько одолжений.
Это жалкое оправдание, и я надеюсь только на то, что он не станет меня за это осуждать.
Я протискиваюсь между ними, чтобы выйти на своем этаже. Данте на шестом, а Ария на пятом, а это значит, что в лифте они будут одни. Ненавижу то, как мне хочется вытащить Данте за его золотистые волосы только для того, чтобы он не оказался рядом с ней.
Мое плечо задевает руку Арии, когда я прохожу мимо, и она вдыхает. Мой член подергивается в брюках. Неужели это гребаное желание когда-нибудь исчезнет?
Мое и без того плохое настроение падает еще больше, когда Алессандро ждет меня у двери. Не потому, что мне не нравится мой кузен, а потому, что я не знал о его присутствии.
Каждый год я тайком проношу все необходимое, чтобы следить за своей комнатой и за приходами и уходами всего Римского дома. В конце года я должен убрать все из своей комнаты в общежитии. Теперь мне снова приходится ввозить все свое дерьмо контрабандой.
Нам даже не разрешают иметь свои ноутбуки, так что можете себе представить, сколько ударов влепит мне ректор, если увидит, сколько техники я обычно храню в своей комнате. Мы полностью отрезаны от внешнего мира, за исключением воскресного телефонного разговора, когда нам разрешают сделать исходящий звонок по защищенной линии.
Я понимаю. Они не хотят, чтобы то, что происходит во внешнем мире, просачивалось в жизнь кампуса. По всем мощеным дорожкам начались бы кулачные бои. Но это боль в заднице, и у меня уходят недели на то, чтобы достать все, что мне нужно. Слава богу, это мой последний год.
— Привет, чувак.
Я киваю Сандро и отпираю свою дверь.
Когда я вхожу, он следует за мной, а я делаю свою обычную рутину, оглядываясь по сторонам, чтобы убедиться, что ничего не нарушено. Может, я параноик, но поскольку у меня еще не установлена система безопасности, я никому не доверяю.
— Как прошел день? — спрашивает он, опускаясь на мою кровать. — Здесь так странно без всех твоих заумных штучек.
Я закатываю глаза. Он, как и многие другие парни из нашей команды, постоянно подкалывает меня из-за моей одержимости компьютерами. Я не позволяю этому беспокоить меня. Когда-нибудь они поймут, что я прав и что это будущее нашего бизнеса. Я работаю над чем-то, о чем пока никому не рассказываю, и если это сработает, то, возможно, это заставит их всех замолчать навсегда.
— Все было хорошо. То же самое дерьмо, что и в прошлом году.
— Да, только теперь там новый урожай первокурсниц. — Он смеется, когда я качаю головой. — Ты видела младшую сестру Косты? Эта девушка уже на вершине списка всех парней.
Господи. Я не удивлен, что сегодня она оказалась у всех на слуху.
— Ты будешь держаться от нее подальше, если знаешь, что для тебя хорошо.
Надеюсь, это не прозвучало как защита.
— Да, да, я знаю. Твой отец поговорил со мной, прежде чем я приехал сюда.
Все члены семьи знают, что в какой-то момент Марселло выдаст Арию замуж, если она не найдет для себя того, кого он одобрит. Она еще молода, и у нее есть несколько лет, хотя не исключено, что она может стать парой в любой момент. Мало того, что она чертовски великолепна, так еще и семья у нее влиятельная.
Кто-то может подумать, что все будут требовать, чтобы их сына свели с ней, и, возможно, так оно и есть. Но мой отец дал мне понять, как и остальным парням, стоящим на вершине пищевой цепочки семьи Витале, что любой из нас, женившись на Арии, даст Марселло слишком много власти, учитывая, что он собирается жениться на ком-то из семьи Ла Роза. Это означало бы, что он закрепился в трех квадрантах из четырех.
Папа не говорил об этом, но я думаю, что он хочет найти кого-нибудь из семьи Аккарди, чтобы я женился. Это даст нам западную половину страны, а Марселло - восточную.