Келси встала из-за стола.
– Гли, ты меня слышишь?
– Не прикасайтесь к ней, госпожа, – предостерег Пэн.
– Почему?
– Она в трансе, прямо как вы неделю назад. Андали тогда велела не трогать и не беспокоить вас. Думаю, и девчушку лучше не трогать.
– Пиковая дама, – глухо пробормотала Гли, уставившись через Келси в стену. – Переход. Мертвая рука алчна и пуста.
Мертвая рука. Келси ухватилась за это, потому что Мортмин переводилось примерно как «мертвая рука». Несколько членов Стражи, особенно Корин, обращались к Андали за советом, когда дело касалось здоровья, погоды или женщины. Отвечать или нет, Андали решала сама; она отклоняла вопросы, которые считала ниже своего достоинства, и решительно отвергала все хитроумные попытки Арлисса получить информацию о предстоящих пари. Андали, несомненно, обладала даром предвидения, но Келси никогда не задумывалась, что ее дети, возможно, тоже обладают этим даром. Гли пошла вперед, пока не оказалась лишь в футе от нее, и Келси вытянула руку, чтобы удержать ее, прежде чем они столкнутся.
– Не трогайте ее, Ваше Величество, – Андали вошла в библиотеку так же беззвучно, как и ее дочь. – Пожалуйста, оставьте ее в покое, я с этим разберусь.
Келси отскочила назад. Андали опустилась перед дочерью на колени, что-то тихо приговаривая, и Келси, всегда считавшая, что Андали любит всех своих детей одинаково страстно, поняла, что ошибалась. У Андали была любимица: это ясно читалось по ее лицу, рукам, спокойному голосу.
– Ты зашла в темное место, моя куколка, – нежно пробормотала Андали. – И ты должна выйти. Пошли за мной.
– Я пойду за тобой, Маман, – пролепетала в ответ Гли.
– Иди за моим голосом, куколка. А когда увидишь свет, сможешь проснуться.
Еще несколько мгновений Гли стояла, тупо глядя перед собой. Потом моргнула, уставившись на мать широко распахнутыми глазами.
– Маман?
– А вот и ты, куколка. Добро пожаловать обратно.
Гли забралась Андали на руки. Андали уселась на один из диванов и начала укачивать девчушку, которая тут же заснула.
– Пэн, оставь нас и проследи, чтобы нам не мешали.
Пэн вышел, закрыв за собой дверь.
– Прошу прощения, Ваше Величество, – тихо пробормотала Андали. – Гли не такая, как мои остальные. Я могу следить за ней в оба глаза, а мгновение спустя ее и след простыл.
Келси секунду помолчала.
– Она обладает вашим даром, Андали?
– Да. Но еще слишком мала, чтобы его контролировать. Я пыталась учить ее, но выкроить время не так-то просто, чтобы другие дети не ревновали. Гли еще не различает того, что следует рассказать, а что – оставить при себе.
– Уверена, она научится.
– Научится, но чем раньше, тем лучше. Дети вроде Гли – лакомая добыча.
– Со мной она в безопасности, Андали.
– Я же не из-за вас тревожусь, Ваше Величество, – задумчиво проговорила Андали, продолжая укачивать дочь. – Еще до того, как мою Гли выбрали в уплату дани, ее отец начал думать, как бы ее использовать. На словах он не заходил дальше того, чтобы таскать ее на собачьи бои ради своей выгоды, но я видела, что он подумывает о продаже. Возможно, он рассказал о Гли кому-то еще.
– Понятно, – Келси как всегда пришлось бороться с нездоровым любопытством относительно замужества Андали. – Когда вы были ребенком, вам было так же тяжело?
– Еще хуже, госпожа. Меня никто не направлял. Мать отдала меня на воспитание, когда я родилась.
«Прямо как меня», – удивленно подумала Келси. Андали и ее дети были так тесно связаны, что Келси представляла, будто она сама выросла в дружной семье.
– Долгое время мои приемные родители считали меня просто сумасшедшей. В Мортмине к таким вещам относятся с большим подозрением.
– Несмотря на Красную Королеву?
– Возможно, как раз из-за нее, госпожа. Мортийцы – люди скорее научного склада. Да, они ненавидят то, на что Красная Королева способна, но она слишком могущественна для них, чтобы ненавидеть ее саму. Обычно мортийцы быстро учатся скрывать подобные дарования.
– Лазарь рассказал мне, – хотя это всего лишь ходящие по Демину слухи, – что лаборатории Красной Королевы работают над дарованиями. Хотят выяснить, не передаются ли они генетически.
Андали слабо улыбнулась.
– Поверьте мне, госпожа, так оно и есть. Моя мать была одной из самых могущественных провидиц нашего времени. Мой дар – всего лишь тень ее. И я ужасно боюсь, Ваше Величество, что Гли скорее пошла в мою маму, чем в меня. Тогда мир для нее будет очень опасен.