— Вот видишь! — сказал он со значением. — Ты уже думаешь о Лонг-Уайватс как о собственном доме. Так что, Эстер, поспеши со своими делами. Я хочу, чтобы ты переехала ко мне как можно быстрее.
— Я постараюсь, — обещала она.
— Прекрасно. Давай накупим продуктов и поедем в Эйвекоут.
Они наполнили тележку в супермаркете на окраине города, в том числе купили все необходимое для приготовления блюда, по которому так соскучился Патрик: яичница с толстыми кусочками ветчины, помидорами и грибами.
— Знаменитый английский завтрак? — спросила Эстер, отбирая зелень, чтобы успокоить свою совесть.
— Я никогда не завтракаю, — сказал Патрик и недовольно поморщился. — В Лондоне я наелся всяких изысканных блюд и хочу сегодня чего-нибудь попроще.
Они открыли в доме все окна и двери и без умолку болтали о поездке Патрика, о том, что делала Эстер, пока его не было, что подумала о Патрике мать Эстер, а Патрик — о ее матери. И конечно, они говорили о недавно родившемся ребенке Лидии.
— Я послала Лидии цветы и купила кое-что в подарок Джоанне, — сообщила Эстер.
— Лидия сказала мне про цветы. — Патрик нарезал хлеб. — Я заскочил к ней по пути домой.
— Она дома?
— Несмотря на протесты Джека, она этим утром вернулась домой. Просила поблагодарить тебя за цветы и приглашает на обед в воскресенье. Она надеется быть к этому времени в форме.
— Как любезно с ее стороны. Но не будет ли это слишком утомительно для нее? Признаюсь, я умираю от нетерпения взглянуть на малышку, но для этого совсем не обязательно приезжать на обед, можно ограничиться визитом и покороче.
— Нет. Ей не терпится поскорее увидеть нас, и она хочет ввести тебя в наше семейство. Как ты быстро! — обрадовался Патрик, увидев, что Эстер уже расставила на столе дымящиеся тарелки.
Поев, они пошли гулять по саду; поразились тому, что успел сделать Уилф. А потом, обнявшись, поднялись в спальню Патрика, не в силах больше сдерживать своего желания.
— Я думала, — сказала потом Эстер, — что это будет не так, как в первый раз.
— Конечно.
— Но вышло еще лучше.
Патрик провел рукой по ее влажной, раскрасневшейся щеке.
— Мне вовсе не доставила удовольствия поездка в Лондон. Я все думал о тебе, о том, как хорошо быть с тобой каждый день. И каждую ночь. Я никогда не надеялся, что такое со мной случится, Эстер. Что мне так повезет!
— Я тоже.
— Но ты любила раньше.
Она вздохнула.
— То было другое.
— Почему?
— Тогда я была моложе. К тому же вы с Ричардом совершенно разные.
Патрик приподнялся, опершись на локоть, и заглянул ей в глаза:
— Разные в чем?
— Во-первых, он был гораздо старше, в то время как ты… сколько тебе лет? Наверное, ты на год старше меня?
— Скоро будет тридцать шесть.
— Так я и думала. — Эстер подняла на него глаза. — Ты и вправду хочешь поговорить об этом?
Он уверенно кивнул.
— Поскольку тема затронута, да, хочу.
— Ну, начнем с того, что мы с тобой на равных. Мне кажется, мы действуем на одной волне.
— Точно, — подтвердил он.
— Ричард был намного старше меня. Иногда даже выглядел старше своего возраста. Я не хочу сказать, что он относился ко мне по-отечески. Но хотя он и очень любил меня, в его отношении ко мне была некоторая снисходительность. Это чувствовалось. Как будто в важных вопросах, касавшихся нас двоих, он делал скидку на мой юный возраст.
— А ты не видела в нем замену отцу, когда выходила замуж? — спросил Патрик, хмурясь.
— Сознательно — нет. Но подсознательно — возможно. Мой отец умер, когда я была еще ребенком. — Она пожала плечами. — Ричард говорил, что почувствовал ко мне физическое влечение, как только увидел меня. И как ни банально это звучит, я была сражена его признанием.
— Я тоже испытал желание, как только увидел тебя. — Длинным пальцем он провел по ее щеке, затем по шее и остановился у ложбинки между грудями. Склонив голову, он поцеловал ее. Затем заглянул ей в глаза и спросил: — А что почувствовала ты, когда впервые увидела меня?
— Я не позволила себе каких-либо чувств, — ответила она, едва дыша. — Я думала, ты отец этих близнецов!
— Ах да, эти дьяволята. Надеюсь, Джоанна не вырастет такой же сорвиголовой. — Оказавшись над Эстер, Патрик развел ее руки далеко в стороны. Эстер лежала тихо, ее сердце бешено колотилось, глаза были широко открыты и смотрели прямо на Патрика. — Я снова хочу тебя, — вдруг сказал он.
Но мог бы и не говорить, так как его тело посылало Эстер такие явные сигналы и такой силы, что ее дыхание участилось, а блестящие глаза, не мигая, смотрели в глаза Патрика. Он отпустил ее. Она обвила его руками, касаясь взъерошенных волос, и отдалась накатывающим волнам чувства, все убыстряющимся и достигшим такого неистовства, что влюбленные в изумлении уставились друг на друга.
Следующая неделя принесла с собой много хлопот, и Эстер больше не приезжала в Лонг-Уайватс.
— Подожди, пока я не перееду насовсем, — сказала она Патрику.
В субботу вечером Патрик повез Эстер на ужин в один ресторанчик, пользующийся популярностью среди сливок чеслкомбского общества. Он так улыбался ей через стол, что его намерения в отношении спутницы были вполне понятны любому, бросившему взгляд на эту пару. А таких нашлось немало.
На следующий день они поехали обедать к Дэвиду и Тэлли. Роберт Конвей тоже был там. После некоторой неловкости, естественной для первых минут, все почувствовали себя свободно, и Роберт, тайно ото всех, дал Эстер свое благословение.
Она решила не встречаться с Патриком ежевечерне, хоть он и протестовал против этого. Она по-прежнему ходила на собрания исторического общества. Играла в теннис, посещала дополнительные занятия для судей. Когда Джон Бригем, судебный секретарь, спросил ее о слухах в отношении ее и Патрика, она улыбнулась, но не сказала ничего определенного.
— Ты, как всегда, благоразумна. Но я шепну на ушко Эдди Муру. — В глазах его блеснула искорка. — Это поможет ему избежать некоторых недоразумений.
На очередном междусобойчике после заседания исторического общества Энни Реймонд ликовала. Она была уверена, что сближение Эстер и Патрика целиком и полностью ее заслуга, поскольку это она пригласила тогда Патрика на вечеринку.
— Так вы вместе? Официально?
— Нет, не официально, — твердо ответила Эстер. — Скорее, я бы сказала, что в данное время не встречаюсь ни с кем другим.
На следующий день она обедала с Дэвидом и Тэлли в «Королевском оружии». Вошел Тим Гэлбрейт. Не спрашивая разрешения, он подсел к ним.
— Это правда? — требовательно спросил он, смерив Эстер враждебным взглядом.
— Привет, Тим, мы рады тебя видеть, — сказала Тэлли, напомнив ему о приличиях и сжав под столом руку своего мужа.
Тим вспыхнул.
— Извините.
— Мы уже собрались уходить, — произнесла Эстер, допивая кофе.
— Пожалуйста, задержись на минуту, — настойчиво попросил он и выразительно посмотрел на ее спутников. — Мне нужно сказать Эстер пару слов с глазу на глаз. Десять минут.
Дэвид взглянул на Эстер.
— Все в порядке, дорогая?
— Да, — ответила она явно нехотя.
Тэлли и Дэвид намеренно затянули прощание, целуя Эстер. Когда они наконец ушли, Тим с раздражением посмотрел им вслед.
— Можно подумать, они опасались, что я учиню над тобой насилие прямо здесь, в баре «Королевского оружия».
Эстер вздохнула.
— Послушай, Тим, у меня совсем мало времени — я должна вернуться на работу.
— Я тебя не задержу, — пообещал Тим. — Купить тебе что-нибудь выпить?
— Не надо. Лучше еще кофе.
Когда чашки уже стояли перед ними, Эстер посмотрела Тиму прямо в глаза.
— Кстати, о напитках, Тим. Ты подливал что-нибудь в мой пунш на вечеринке у Энни?
Тим неловко улыбнулся.
— Это была всего лишь шутка, Эстер. Откуда ты узнала? Я не думал, что ты почувствуешь вкус водки.
— Я и не почувствовала. Просто подумала, что Эстер добавила на этот раз какой-то другой сок. Как тебе пришла в голову такая глупость, Тим? — прямо спросила она.