— Меня не за что благодарить, это вам спасибо, — тихо произнес он. — Так мило с вашей стороны было приехать сюда и привезти стол.
Она посмотрела прямо в его зеленые глаза.
— Я частенько занимаюсь доставкой. Даже по субботним вечерам. Это часть моих обязанностей в фирме. А теперь мне действительно пора.
Буйные заросли сада уже потеряли краски в наступивших сумерках, и в воздухе чувствовался запах нагретой земли и недавно скошенной травы.
Патрик глубоко вздохнул.
— Я хочу, чтобы мы были друзьями, Эстер. — Его голос прозвучал неожиданно звонко и пугающе резко в вечерней тишине. — Пусть мои необдуманные слова не помешают нашей дружбе. Если, конечно, сама идея дружбы со мной не кажется вам неприемлемой.
У Эстер и в мыслях такого не было. К тому же обижаться на потенциального клиента магазина недостойно взрослой женщины, которая пережила потерю мужа и имеет кое-какой жизненный опыт, подумала она.
К Эстер вернулось чувство юмора. Она вдруг тепло улыбнулась:
— Ни в коем случае. Извините меня. Глупая обидчивость. — И чтобы доказать, что все действительно в порядке, она улыбнулась ему еще раз. — Впрочем, шутки шутками, но, если вам понадобится мебель, вы знаете, к кому можно обратиться.
— Ловлю вас на слове. Может, я уговорю вас еще раз пройтись по дому и помочь мне советом с выбором мебели?
— Давайте займемся этим в другой раз? Мне пора идти. Завтра я жду гостя к обеду. — Эстер вдруг запнулась и покраснела.
— Конечно. Когда? — сразу спросил Патрик. — Завтра вы заняты. А кто этот ваш завтрашний гость, мужчина или женщина?
— Мужчина, — сказала Эстер, почему-то довольная этим. — Мы периодически встречаемся. Иногда я приглашаю его к себе на обед, иногда он приглашает меня куда-нибудь.
— А он не будет возражать, если вас приглашу я? — Патрик вдруг наклонился и поцеловал удивленную Эстер в губы. — Теперь уж я точно погубил себя, — сказал он, отступив. — Мне нечего терять, и я буду откровенен до конца. Вчера вечером я был так зол на себя за то, что мне понравилась замужняя женщина, которая вдобавок ко всему целый вечер провела с Гэлбрейтом.
Вот оно что! Эстер наконец все стало ясно.
— Так вот почему вы смотрели на меня с таким неодобрением.
— Вы заметили? Вы держались на расстоянии.
— Я думала, что беременная женщина, которая была с вами, — ваша жена. И я видела ее сыновей в суде. Естественно, я старалась находиться подальше от вас, от вас обоих!
— А Гэлбрейт, он ваш близкий друг? — прямо спросил Патрик.
— Что значит «близкий»? — Эстер вопросительно подняла брови. — Тим мне просто друг. И, как все мои друзья, соблюдает правила.
— Чьи правила?
— Мои.
— Скажите мне, в чем состоят ваши правила, и я буду их строго придерживаться, обещаю. Хотя, признаюсь, мне не очень-то нравится слово «все». И много их, этих друзей?
— Трое, если вам так интересно. Один вдовец, другой переживает недавний развод, а Тим всячески демонстрирует свое отвращение к браку.
Патрик придвинулся ближе и заглянул ей в глаза.
— Буду ли я четвертым в этой компании, если захочу стать вашим другом?
— Ничего не могу сказать, — отрезала Эстер. — Еще вчера я даже не догадывалась о вашем существовании.
Патрик вдруг рассмеялся:
— Верно. Ну, хорошо, давайте начнем сначала. Если я буду выполнять все ваши правила, позволите вы мне пригласить вас на ужин как-нибудь на следующей неделе?
На мгновение она задержала на нем взгляд, затем согласно кивнула:
— Позволю.
— Тогда пошли в дом, я приготовлю кофе. Уезжать еще рано.
Эстер взглянула на него с сомнением, но Патрик, улыбаясь, протянул ей руку:
— Клянусь, я буду скромен как монах. Пошли же в дом. Пожалуйста.
Было довольно-таки поздно, когда Эстер наконец собралась домой. Патрик сдержал свое слово и больше не пытался прикоснуться к ней, хотя явно был бы не прочь. Ей это льстило и придавало их общению пикантность и остроту ощущений. Патрик очень привлекательный мужчина. Конечно, не такой красавец, как какой-нибудь киногерой, но его бронзового оттенка кожа, мягкий, уверенный голос и взгляд, свидетельствующий об уме, — все вместе производило приятный эффект. Он единственный из мужчин после смерти Ричарда затронул в ней какую-то струну. И здесь было нечто большее, чем просто физическое обаяние. Даже после столь недолгого знакомства она почувствовала, что у них много общего. А главное, она ощущала, что Патрик испытывает то же самое по отношению к ней.
— А что вы сделаете со своей квартирой в Лондоне? Оставите за собой? — спросила Эстер, пока они пили кофе.
— Обязательно. Я никогда раньше не жил за городом и, может случиться, не привыкну.
— А я настоящая деревенская жительница, — беззаботно сказала Эстер.
— И вы счастливы?
— Да. Здесь я живу полной, не лишенной удовольствий жизнью. — Она посмотрела на стол. — Вы пишете новый роман?
— Именно. Поэтому-то мне так срочно понадобился стол. Я постоянно теряю книги, которыми пользуюсь в поисках материала. — Патрик улыбнулся ей. — Мне нравится писать, но изыскатель из меня неважный. Я слишком увлекаюсь содержанием и забываю делать пометки.
— А что за роман? Детектив?
Патрик кивнул.
— Период — смена столетий. Прекрасную женщину обвиняют в убийстве, и адвокат добивается ее оправдания.
— Захватывающий сюжет. — Эстер поднялась. — Если вы не сможете уехать в Лондон за материалами для книги, у нас в «Чеслкомбе» неплохая публичная библиотека. Даже если у них не окажется книг, они найдут их.
— Хорошая мысль — я запишусь туда, как только поеду в город. — Они вышли на улицу. Было тихо, и на черном небе светились мириады звезд — уличного освещения в Лонг-Уайватс не было. — Здесь так спокойно. Надеюсь, тишина не помешает моей писательской работе.
— Так может быть?
— Да нет. — Лампа, горевшая над старинной дверью главного входа, осветила улыбку на лице Патрика. — Просто мне уже заплатили приличную сумму авансом.
Эстер протянула руку.
— Тогда удачи. Думаю, я бы не смогла работать, зная, что должна оправдать аванс.
Патрик задержал ее руку в своей.
— Вечер был чудесный, Эстер. Спасибо вам. Я знаю, вы так заняты. Скажите мне, когда я могу пригласить вас на ужин?
— У меня нет с собой ежедневника.
— Тогда я вам еще позвоню.
Уезжая, Эстер испытывала странное чувство, будто она поступает неправильно, будто ей надо остаться. Очень странное чувство. Пока они осматривали комнаты, ей все время казалось, что она находится дома, что ее дом здесь. Что бы это значило? Эстер не была фантазеркой. Она никогда раньше не слышала об этом доме. Дэвид тоже ничего о нем не знал, она его спрашивала.
Добравшись до дому, Эстер решила сразу же лечь спать. Завтра к ней на обед должен прийти свекор. Хотя он и не был придирой, она всегда старалась, чтобы блюда вышли вкусными. Благодаря Ричарду она научилась готовить. Она столькому научилась у него за такой безжалостно короткий срок.
Эстер села на кровать. Она посмотрела на фотографию на ночном столике. Ричард улыбался ей, его непослушные черные волосы густыми прядями спадали на лоб. Нежный великан, способный на страсть глубокую и постоянную. Одной такой страстью была его работа. Другой — Эстер. Ричард часто повторял ей, что ожидал встречи с ней всю свою жизнь. Единственной тучкой на безоблачном небосклоне их семейной жизни было отсутствие детей. Особенно Эстер горевала об этом, когда потеряла Ричарда.
Она быстро выключила свет и легла. Поначалу, после смерти Ричарда, она каждый вечер разговаривала с его фотографией. Некоторые люди ведут дневники, она же общалась с мужем — рассказывала ему о прошедшем дне, поверяла ему свои надежды и страхи, словно он был живым и лежал рядом с нею. Правда, нельзя сказать, чтобы они много говорили друг с другом, лежа в постели. Ричард был жадным до любви мужчиной, и Эстер всегда радостно отвечала ему. Будь она до конца откровенна сама с собой, то признала бы, что при жизни Ричарда они разговаривали куда реже, чем теперь она — с его фотографией.