- О, какая изящная вещица! - протянула Лувалла. - Я могу взглянуть?
- Похоже, царица Лувалла понимает науку магии, - заметил И Пань, наблюдая, как Лувалла изучает зеркальце.
- О, я совсем невежда! - в змеиной улыбке скривила губы царица. - Так, пустячки для собственного развлечения.
Меж тем заговорил Тунтир, с вызовом глядя на Кхамму:
- Наш непобедимый гость не желает потешиться молодецкой забавой? Борьбой, к примеру, или схваткой на палицах?
- Тунтир, - встревоженно заговорила Тивелла, - владыка владык не может бороться с тобой, это невозможно!
- Тивелла права, - подтвердил Кхамма. - Настоящая борьба для мужчин это встреча в сражении, где нет зрителей, а судья только смерть. Когда делаешь это изо дня в день, чтобы выжить, уже нет желания заниматься этим для забавы.
- А я-то думал, что настоящий воин никогда не откажется от схватки, дерзко возразил Тунтир.
Он напрашивался на хороший урок, но храбрость юноши понравилась Кхамме, и он отвечал миролюбиво:
- Если ты так любишь битву, Тунтир, то почему не бился с Сильными?
- Но нас принудили к союзу, мы не могли, - поспешно вставила Лувалла.
- Ну что ж, есть ещё стол витязей в царстве Велемихи, - сказал Кхамма. - Там я видел таких бойцов, против которых мудрено было бы устоять и Огину, моему брату, а он владеет клинком куда лучше меня. Отправляйся туда, Тунтир, и испытай себя.
Юноша недоверчиво хмыкнул:
- И ты не стесняешься при всех сознаться в своем воинском несовершенстве?
Кхамма терпеливо отвечал:
- Если ты так хочешь потягаться со мной, юный храбрец, то выучи сначала язык зверей. Как я объясню сеуру, что мы пытаемся убить друг друга понарошку? Граум растерзает тебя, как только ты направишь оружие в мою сторону.
- Пожалуй, пора позвать Гхимму, - пропищал Атри.
Видимо, Глазок сумел это сделать - Гхимма, чуть-чуть покачиваясь, уже поднимался к ним:
- Кхамма, я хочу эту чашу выпить с тобой!
- Эй, Гхимма! - окликнула Айа. - Этот юноша хочет поединка.
- Да ну? - обрадовался Гхимма. - Вот это дело! А то эти, - тарремский сотник презрительно повел рукой в сторону зала, - уже повержены.
Он сел напротив Тунтира и строго проговорил:
- Пить сразу по полной чаше. Никаких передышек! До дна. Я первый.
Гхимма осушил свой кубок и спросил:
- Ну, сдаешься?
- Нет! - зло отвечал Тунтир.
Через полчаса юный богатырь рухнул головой на стол. Лувалла велела слугам унести его и на время удалилась сама. Гхимма укоризненно покачал головой:
- И это с такими мышцами! Слабак.
- Гхимма, ты незаменим, - признал Кхамма улыбаясь.
- Наконец-то ты это понял, - браво отвечал старый товарищ.
Он молодецки подбоченился и снова спустился в зал - искать новых противников.
- Это для него пустяк, - сказала Айа Тивелле. - Под Ко-Ань Гхимма два дня держал на месте всю армию Сильных. Расскажи-ка, И Пань, - ты ведь был там.
И Пань поведал о подвиге Гхиммы.
- А я-то думала, что он всего-навсего пьяница, - проговорила Тивелла, разыскивая взглядом Гхимму в зале внизу. - Вы не должны быть строги к Тунтиру, Кхамма. Он не уклонялся от схватки с Сильными. Когда месяц назад они отходили к морю и были у нас во вдорце, Тунтир вызвал на поединок Сильного.
- Вот как? - изумился Кхамма. - Недаром он мне понравился. И что же?
- Сильный сбросил Тунтира с помоста и велел высечь плетьми. Сильный, тихонько добавила Тивелла, - походил на вас, Кхамма, как две капли воды.
- Даже так! - вскричал Кхамма. - Тогда понятно... почему Тунтир себя так вел.
Но подумал он совсем другое - он понял теперь слова Сильного в облике огромного зверя, которого сразил Граум.
- Да, в том-то и дело. И я никак не ожидала, что вы окажетесь столь великодушны - не то, что тот, Сильный.
- Тивелла, - отвечал Кхамма. - Я - Кхамма! Но Кхамма - это не только тот, кого ты сейчас видишь. Кхамма - это Граум, что караулит каждое враждебное движение у меня за спиной. Кхамма - это Айа, что стрелой попадает в муху. Она готова была лишить глаз самого владыку ада - и сделала бы это! Кхамма - это Илиса, что сумела различить то, что не умели распознать глаза мудрецов и демонов. Кхамма - это мой брат Огин. Это одно болтливое зеркальце. Это мудрец И, что на короткой ноге с мудрецами Унь, а каждый из них удивительней всего царства Велемихи. Это жезл Фенамоа. Это ещё много чего. Тунтир не понимал, чего просит, когда хотел сразиться со всем этим.
- Смотри-ка, - прозвенел Глазок, - а наш глупый Кхамма начинает умнеть!
Они не задержались в столице Унгаровы. Кхамма дал отдохнуть войску лишь один день и без сожаления покидал этот лицемерный дворец. Сожалел только Гхимма: он сутки провел в обществе Тивеллы - на девушку произвел впечатление рассказа И Паня, и она пожелала познакомиться поближе.
- Что за девчонка, - вздыхал Гхимма. - Не то, что эта гадюка Лувалла!
С "гадюкой" Луваллой Кхамма имел перед отъездом недолгую беседу. Царица всячески извинялась за своего племянника и клялась в верности союзу стран Фенамоа, что сложился под началом Кхаммы.
- Лувалла - верная слуга владыки Фенамоа, - стелилась владычица Унгаровы.
Кхамма с облегчением вздохнул, выходя из дворца. Но вечером его облегчение сменилось яростью - он вдруг обнаружил пропажу Атри.
- Лувалла! Лувалла! - прорычал он.
В ответ грозным рыком отозвался Граум. Айа с Волчонком заглянула в палатку - что случилось? Кхамма объяснил. Айа взяла десяток гвардейцев и поскакала в Пилнет - столицу Луваллы. Она вернулась утром вне себя от бешенства: унгаровские вельможи клялись, что царица скрылась неизвестно куда.
- Что же - мне из-за зеркальца штурмовать эту никчемную столицу этого никчемного царства? - сердился Кхамма.
- Но ведь это - твой друг, - сказала Илиса. - Если бы захватили Айю или Гхимму, ты бы поступил так, верно?
- Да, - согласился Кхамма. - Я не могу оставить Атри. Возьмем Пилнет в осаду!
Он был как лев, угодивший когтем в мышеловку, - и не пойман, и не свободен. Когда войско расположилось под стенами Пилнета, обнаружилось, что пропал и Волчонок. Кхамма потребовал к себе высших сановников Унгаровы для переговоров. Те твердили одно и то же - царица Лувалла своенравна и ни с кем не советуется, к тому же, она и раньше исчезала невесть куда, и разыскать её никто не может.
- Завтра я вызову Имму и его духов! - решил Кхамма.
Но среди ночи появился Волчонок с зеркальцем. С ним была Тивелла.
- Она помогла мне, - это было все, что сообщил мальчишка.
- Кхамма, Тивелла просится с нами. Она говорит, что не вернется к Лувалле, - доложила Айа.
- Я её понимаю, - кивнул Кхамма.
Теперь в возке рядом с И Панем ехала и царевна Тивелла - и частенько к ней подъезжал Гхимма. Дело кончилось тем, чем началось в Пилнете - Тивелла стала ночевать в палатке тарремского сотника. Кхамма обязан был каждому из этих двоих и никак не отозвался на эту новость.
На границе Унгаровы из леска выскочило несколько латников верхом. Такого доспеха Кхамма ещё не видел - каждый из пятерых был в броне с головы до ног, и даже глаза закрывала дырчатая металлическая пластинка. Всадники устремились прямо на Кхамму. Их предводитель, громадного роста и на богатырской лошади, глухо крикнул из-под забрала:
- Защищайся, тарремский трус!
Он так и не скрестил своего клинка с Кхаммагитом - Граум метнулся к нему, и лошадь, испугавшись, шарахнулась. Незадачливый наездник неловко грохнулся о землю. Граум, рыча, стоял лапой на его груди. Остальные четверо остановились, не решаясь ни напасть, ни приблизиться к своему поверженному вождю. Кхамма, спешившись, откинул забрало упавшего - это был Тунтир. Он окликнул юношу, но тот не отвечал - падение оказалось гибельным для юного витязя: он свернул себе шею.