— Надеюсь, еда вам понравилась? — не дожидаюсь, когда повелитель заведет светскую беседу и первая задаю вопрос.
Ждать, когда он съест меня вместо куриной ножки оказалось невыносимо. Ни для этого же он посадил меня рядом с собой.
— Да, — произносит дракон хрипло, берет свой кубок и почти залпом выпивает вино. — Впечатлен вашими талантами.
Неожиданно для себя смущаюсь.
А о тех ли талантах идет речь?
Ничего удивительного, что Айрон рассказал ему кто принимал активное участие в готовке.
— Это было несложно.
— В этом нет больше необходимости. Сегодня днем прибыли мои люди, и они возьмут на себя обязанности по ведению хозяйства в замке, в том числе и готовке.
— Благодарю… Мой повелитель. — Непривычное обращение прозвучало слишком интимно. Словно дракон действительно заботился обо мне, а я его за это благодарила. — Я делала это не из-за необходимости, а потому что мне всегда нравилось готовить. Да и в замке остался наш повар… Кстати, я хотела об этом поговорить с вами. Густав, он очень хороший…
— Пусть остается, — недослушивает меня дракон. — Но ему придется работать с моей кухаркой.
— Вы очень великодушны, — произношу совершенно искренне и улыбаюсь.
— Это вряд ли.
Беседа на этом затухает. Теперь можно и поесть, но кусок в горло едва ли лезет. Если дракон с другого бока, похожий на медведя, не обращает на меня внимание, то в зале любопытствующих куда больше.
Один взгляд особенно ощутим. Я сразу определила от кого на коже словно сотни пауков забегало. Высокая фигура мужчины скрыта черным балахоном. Худое лицо с впалыми щеками и острый нос как у хищной птицы. Черные чуть волнистые волосы достают до плеч. И такие же черные глаза. Он сидит за одним из столов на самом краю, но все его внимание приковано к столу повелителя, ко мне. Напротив него уже сидел Айрон и вовсю флиртовал со служанкой.
Пока я пыталась себе объяснить, чем вызван такой интерес, о себе снова напомнил повелитель.
— Айрон весьма любвеобилен, не обнадеживайте себя понапрасну, — повелитель по-своему истолковал мое внимание к тому столу.
До меня даже не сразу дошел смысл его слов.
Он что, решил, будто я заглядываюсь на его племянника?
Драконы, кончено, все весьма хороши собой. Даже косматый медведь сбоку, если присмотреться, интересный мужчина. К тому же драконы сильные, опасные хищники, даже легкомысленный Айрон. Женщинам такое, конечно, нравится.
Но чтобы я на кого-то заглядывалась…
— У меня есть жених, мой повелитель, — произношу, сдерживая возмущение. — Меня не интересуют драконы.
Не сейчас я хотела поднимать эту тему, но дракон вынудил.
— Вот как? — удивляется повелитель. — Почему тогда я веду разговоры с вами, раз у вас есть законный представитель? Или этот лорд слишком далеко?
— Далеко, — вынужденно соглашаюсь, — он пропал вместе с моим отцом. — Договорив, поджимаю губы.
— Прискорбно.
Не нравится мне этот разговор. Внутри поднимается буря. Разговор о Калебе разбередил рану. Не обращая внимание на то, что мы за столом не одни, я не выдерживаю и спрашиваю.
— Вы говорили, что собираетесь в горы. Когда именно? Я могу рассчитывать на то, что после вы меня отпустите?
Порталы — это самое ценное, что есть в долине. Не считая плодородной земли и густых лесов, полных живности. Но это все и так уже принадлежит дракону. А вот горная цепь порталов… Только гномы могут ими управлять. И им решать кого пускать в свои пещеры, а кого нет.
— На вашем месте, я бы не питал иллюзий, вашего отца и… жениха нет слишком долго. Горы довольно опасное место, частые обвалы, пещеры-ловушки, я уже молчу об опасности самой высоты, что поджидает на узких горных тропах. Шанс, что они вернутся спустя полтора года, ничтожно мал.
Сменить тему у меня не вышло. Повелитель ловко вывернул разговор в прежнее русло. К той теме, которую мне вовсе не хотелось затрагивать.
Все это я уже слышала сотни раз, но ничего не могла с собой поделать. Я не смирилась и не верю, что мои дорогие мужчины мертвы. Что это, чутье или слепое упрямство, я не могу с уверенностью сказать. Но каждый месяц я отправляла отряды на их поиски, и все как один они возвращались ни с чем.
— Похоже, вам неведомы ни надежда, ни любовь, — в моих словах нет жалости, только злость.
Пристальный стальной взгляд повелителя темнеет, в нем загорается что-то не сулящее мне ничего хорошего.