— А ну-ка, сынок, делай, как пери говорит.
Подскочил Пахарь, ухватил колдунью Гули-Биобони за волосы, надел на нее ярмо. Та сразу и присмирела.
— Смотрите! Ведьма здоровая, как сто верблюдов. Погрузим-ка на нее нашу поклажу.
Засмеялись богатыри. На спину Гули-Биобони поклажу нагрузили и двинулись в путь. Вскоре подошли к ущелью, перегороженному медными воротами Искандера Зулькарнайна.
Раздался страшный свист, подул вихрь зловещий, деревья в дугу согнулись. Злые джинны спрятались в пещеру и из-за медных ворот кричат:
— Полезайте к нам! Милости просим!
Тяжко вздохнул Дауд Кузнец:
— Ворота прочные. Я их своими руками выковал — не сломать.
Тут подошла пери Оташин.
— Позвольте, отец, слово сказать?
— Говори!
— Видите могучее дерево? Тысяча лет ему. Надо его срубить и сделать таран.
— Как же его срубить? — загрустил Дауд Кузнец. — Тут сто топоров сломаешь — и все напрасно.
Тогда пери Оташин попросила:
— Отец, разрешите мне дерево свалить.
Удивился Дауд Кузнец, но разрешил. Дохнула пери — корни обуглились, и дерево упало.
Срубили со ствола ветви, ударили тараном по медным воротам раз, ударили другой — затрещали ворота, распахнулись.
Ворвались воины в ущелье. Заверещали, завопили джинны. Никому из них не удалось уползти в щели.
Тут Дауд Кузнец с сыновьями выковал большущий сундук. Загнали в него всех джиннов, крышку закрыли на замок, а ключ выбросили на дно высохшего колодца. Колодец же засыпали камнями и землей.
Богатыри унесли сундук на гору Аксай и там бросили его в бездонную пещеру. Народ зажил спокойно.
С тех пор зорко следит Дауд Кузнец за пещерой. Когда из нее нет-нет да и слышатся вой и вопли, особенно по ночам, люди уже не пугаются. Они говорят: «Дауд Кузнец — наш защитник».