Тишина. Билли пыталась улыбнуться сквозь слёзы. Всё было прекрасно, это был Мэйсон, и от этого её сердце еще сильней защемило от грусти. Ничего не изменилось в том, кем она была для него.
Девушка встала и направилась к выходу на улицу.
Она встретилась с Мэйсоном взглядом. Он стоял в окружении жителей залива Футстепс. Мужчина выглядел расслабленным, но каждый мускул его тела был напряжен.
Он догнал её на полпути к лужайке.
Момент истины.
— Итак? — Мэйсон всматривался в её помутневший взгляд. Стэнли встал рядом с ним, а затем сел возле Билли.
— Твои слова были очень приятными, Мэйсон, честно, — она посмотрела на него, закусила нижнюю губу и отвела взгляд.
У него свело желудок, и биты ударили по мозгам.
— Да, получилось примерно с сотой попытки.
Она кивнула. Привычная живость исчезла с её лица.
— И? — ожидание убивало его.
Наконец-то Билли посмотрела на возлюбленного.
— Спасибо. Я рада, что помогла тебе, и я очень рада, что ты принимаешь помощь, но я не могу, Мэйсон, быть здесь с тобой. Прости, — прошептала девушка.
Он моргнул от удивления.
— Почему нет? — мужчина не понимал. Он провёл целую ночь с этим идиотским прибором. После того, как поговорил с Моникой и Джейн — своим консультантом, которого он отказывался называть терапевтом, та неразорвавшаяся бомба, которую он тащил на себе весом около четырёх тонн, никуда не делать, но она поплыла вверх и поднималась выше, пока не оторвалась от него совсем. Впервые за многие годы Кристиан вздохнул свободно. Он почти ненавидел Билли за то, что она вновь заставила его чувствовать, когда смотрел на фотографию того, что у него было. Мужчина думал, что сможет вернуться туда, где был, но она построила для него новую дорогу, и он начал по ней идти, осознав, что нет пути назад. Теперь Мэйсон и не хотел возвращаться.
Билли смотрела вниз, словно была не против, если земля разверзнется прямо под её ногами.
Она что-то пробормотала.
Он приподнял рукой её подбородок.
— Скажи мне, как это исправить? — он стёр слезу со щеки девушки.
Она покачала головой.
— Ничего не изменилось. Я не могу жить здесь с тобой, зная, что ты не любишь меня, — от эмоций её голос дрогнул.
— Конечно, я люблю тебя, — подождите-ка. Он отпустил её лицо и провел рукой по волосам. — Я разве не сказал?
Она покачала головой, и грусть, подобно волне, отступила из взгляда карих глаз.
— Ты любишь меня? — спросила она, внезапно оробев.
— Чёрт возьми, да! Больше, чем я когда-либо думал, что смогу снова полюбить, — Мэйсон притянул девушку в свои объятия, и Билли растаяла. Мужчина поцеловал её и еще сильнее сжал в объятиях, будто пытался передать всю глубину своих чувств. Когда он, наконец, смог вдохнуть, то сказал: — Ты — моя, и я тебя никуда не отпущу.
— Ты уверен насчёт этого, Шафт? — улыбнулась ему кареглазая. — Смею заметить, что это и моё любимое имя, знаешь ли, по очевидным причинам.
— О да, не сомневаюсь, — он убрал волосы с её лица.
— Я люблю тебя, — Билли обернула руки вокруг Мэйсона. — А как же твоя работа? Что с твоим графиком?
— Здесь будет мой главный офис. Мне не нужно ездить так часто, как я ездил раньше. Чёрт, мне вообще не нужно ездить. У меня больше денег, чем я смог бы когда-либо потратить. Я всё также буду здесь, только буду больше времени проводить с тобой. Я тут подумал, что после окончания учёбы в кулинарном колледже, ты, должно быть, захочешь открыть здесь ресторан, и я знаю одного чувака по имени Хитклиф, который может быть превосходным бариста, если его научить.
Девушка улыбнулась ему сквозь слёзы.
— Я люблю тебя, Мэйсон, — она прижалась своими сладкими устами к его губам, а он притянул её ближе, прижавшись к ней подбородком.
— Я люблю тебя, Билли. Или мне стоит называть тебя грудастая Бертильда?
Она улыбнулась ему.
— Грудастая Бертильда?
— Я как бы надеялся, что сегодня вечером ты будешь в кожаном костюме баварской официантки. А я буду умирать от жажды.
Девушка как будто размышляла над этим.
— Я буду грудастой Бертильдой, если ты будешь Хитклифом. Только с лучшим финалом. Я не собираюсь звать тебя, разыскивая по полям.
— Надеюсь, мы сможем заказать «Твистер» и играть в него дни и ночи напролёт, — его глаза блестели. — И то место с бамбуком мне тоже нравится.
— Мне и диван нравится, — шлепнула его Билли.
А он поцеловал её в макушку.
— Мы еще не опробовали стиральную машину. С нетерпением жду этого момента. Я без ума от тебя, так что тебе придётся привыкнуть к этому.