Между ними возникло комфортное молчание, он уже несколько лет не чувствовал такого. Мэйсон уже наелся, но попытался впихнуть в себе последний кусочек.
— Чем ты занимаешься в свободное время? — она посмотрела на него и взяла очередную устрицу. На мгновение он задумался о том, сколько она ела и чувствовала ли себя нормально из-за возможных последствий.
О, Боже. Он откинулся назад на стуле, и ненадолго позволил себе мысленно представить Билли, лежащую под белой простыней, в одиночестве, на кровати с руками запущенными в брюки, пока с её губ срывались стоны.
Это должно закончиться. Ему действительно надо потрахаться. И больше не есть устриц.
Он откашлялся.
— У меня нет свободного времени. Работа отнимает почти всё время, — сказал он, и сказанное ему самому показалось неестественным. — Сорок первая утверждала, что я — вампир и никогда не сплю.
— А ты? Вампир? Может мне нужно носить чеснок? — рассмеялась она.
— Нет, я просто веду активный образ жизни. Я знаю, чего хочу, и я получаю это.
— Да, я даже не сомневаюсь, — она покачала головой, но на её губах была улыбка. — Даже вампиры живут общественной жизнью, не так ли? Общие собрания, беспокойство о ценах на гробы. Уклонение от деревянных кольев.
Он услышал её смех и тихо выругался. Это было неправильно. Если он потеряет фокус, то вернётся в состояние, в котором прибывал, когда потерял Руби. Пора вернуть всё на свои места.
— Перед тем, как мы начнём, я хочу, чтобы мы поняли друг друга. Моя личная жизнь — это личное.
Она широко раскрыла глаза и покраснела.
— Согласна. Моя ошибка. Больше не повторится, — она заставила себя встать, избежав его взгляда. — Мы… хм… пора идти. Уже поздно.
Она мгновенно отступила. Тёплая, открытая женщина скрылась за стеной. Её лицо побледнело, глаза смотрели в пустоту, и он без слов закончил спор. Тёплая энергия пропала быстрее, чем человек в Сахаре выпил прохладное пиво. Чёрт, он не хотел её задеть, но маленький разговор был так же неважен, как и публичное проявление любви на его дне рождения. Он должен удержать Сорок вторую. У него нет времени искать Сорок третью. Проект этого дома двигался медленнее, чем лениво проходившая конвенция…
— Я не хотел показаться грубым, но сейчас моя жизнь в большей степени связана с бизнесом, — он смотрел на восходящую луну, которая приветственно серебрила волны. Парочка и их собака стояли на берегу, держась за руки, а золотой ретривер бегал вокруг них с палкой в зубах. Мэйсон отвёл взгляд.
Она сосредоточила своё внимание на сумке, как будто отгораживалась от него.
— Нет проблем, Герберт.
Он уставился на неё.
— Герберт? Джимбо? Что там у тебя с именами?
Девушка медленно подняла взгляд, чтобы встретиться с его, и голос её был ровным и сильным, когда она ответила:
— Подумала, что это было бы справедливо. Если ты не можешь запомнить моё имя, я не собираюсь запоминать твоё.
Пока он пытался понять её ответ, она отвернулась и положила подбородок на руки, а глаза девушки приобрели отсутствующий взгляд.
— Люблю это время суток, когда встречаются солнце и луна. Открываются ночные цветы и наполняют воздух жасмином.
Ему тоже раньше нравилось это время суток. Он спешил домой, чтобы вместе с Моникой помочь Руби принять вечернюю ванну. Руби весело щебетала, и дёргала крошечными кулачками и толстенькими ножками, когда он поднимал её. Мэйсон смотрел на малышку и знал, что удержит её в безопасности.
Его горло разъедала кислота.
— Я ухожу, — он встал и пошёл к машине.
Она пробормотала ему в спину:
— Разумеется!
Когда мужчина обернулся, то был удивлён совершенно разъяренным взглядом её горящих глаз. Не важно. Пора приступать к работе.
Они возвращались в дом в полном молчании. Он переключил на прежнюю радиоволну и прибавил громкости, таким образом, исключив любую возможность поговорить. Когда Кристиан заглушил мотор, Сорок вторая нажала на ручку двери, и с сомнением посмотрела на него.
— Со временем станет легче.
— Что именно?
— Боль. Если ты её отпустишь, станет легче.
Она выскользнула из машины, а Мэйсон смотрел, как она уходила. Что, чёрт возьми, это означало?
— Увидимся завтра, — прокричала она через плечо перед тем, как запрыгнуть в свою машину. — Завтра я буду здесь на рассвете с продуктами и привезу Стэнли.
Её слова эхом звучали в его голове, пока он смотрел, как задние фонари её машины исчезали в ночи.
Она не знала, что легче не станет. Никогда не станет.
Мягкий аромат Сорок второй витал в воздухе, напомнив ему, что он на этой земле для того, чтобы преодолеть всё в одиночку. У каждого есть своя единственная идеальная женщина, и он свою уже встретил.