— Марк, — прошептал он. — Кто-нибудь! Помогите!
Ответа по-прежнему не было. Копьем его подтолкнули к входу в центральный барак. Внутри, скрестив руки на груди, стоял Чалхиз. Абажур слабо освещал комнату, так что его грубое лицо оставалось в тени. Только глаза блестели, как оружие, прислоненное к одной из стен.
— Добрый вечер, — усмехнулся он.
Теор молчал.
— Не желаешь закусить?
Чалхиз указал на кубок аммиака и блюдо с рыбой. Теор уловил насмешку, но его подвела практичность. Он с жадностью набросился на пищу.
— Хорошо, что ты уцелел и мои люди заметили тебя среди пленных, сказал Чалхиз. — Возможно, нам удастся договориться.
— О чем договориться? — устало спросил Теор.
— О сущем пустяке, — успокоил Чалхиз. — Ниара, по-прежнему хорошо укреплена.
— Взять ее будет нелегко, — согласился Теор. — Когда об этом сражении узнают убежавшие на юг самцы и полусамцы, а их много из-за сельскохозяйственного сезона, они и их жены будут стоять насмерть.
— Не сомневаюсь. Иначе нам бы удалось сразу их уничтожить. Но еще не поздно заключить соглашение.
Теор потерял контроль над собой.
— С таким зверьем, как вы?!
Чалхиз схватился за топор и ответил с яростью:
— Мы берем то, что можем взять. Если бы ваши земли были затоплены, разорены ураганом, если бы рыба покинула ваши воды и ваш народ стал голодать, вы бы попытались завоевать другие земли. Разве не так?
«Думаю, что да, — подумал про себя Теор. — Но об этом лучше умолчать.»
От порыва ветра барак заскрипел всеми досками. Дождь подбирался все ближе.
— Хорошо, — наклонился к нему Чалхиз. — Я велел привести тебя не для того, чтобы выслушивать оскорбления. Думаю, что твои родители уже умерли.
Память захлестнула Теора.
— Если я правильно понимаю ваши законы, ты теперь новый Рива. Твой народ должен тебе повиноваться, если ты прикажешь им сдаться.
— Нет. Мой народ свободен. Они могут не обращать на меня внимания.
Думаю, так оно и будет. Даже если я сказал бы такие слова.
— Послушай меня. Если они будут сражаться, мы уничтожим их полностью.
Но если они сдадутся, мы дадим им возможность уйти в горы. Это не очень хорошие земли, но там они, по крайней мере, останутся живы.
У Теора сжались кулаки.
— Нет.
— Подумай хорошенько. Нельзя так дорого ценить землю.
— У вас было лишь несколько болот и островов, не так ли? Мы здесь строили с незапамятных времен. Дамбы, плотины, возделанные поля, дома все, что мы имеем, полито кровью и потом наших предков. Вы не поймете, что это для нас значит.
— Для тебя — возможно. Ваш род приложил большие старания к этому. Но для всех остальных в Ниаре? Сомневаюсь.
Теор старался быть безучастным. Неожиданно его осенила догадка.
— Где гарантии того, что вы не нападете на нас, когда мы откроем городские ворота?
Чалхиз засмеялся.
— Тебе придется положиться на мое слово. Так или иначе мы в меньшинстве и менее опытны в возделывании земли. Когда мы унаследуем страну, мы также получим голодных варваров севера. Разве мы сможем без надобности распылять войска на конфликты с вооруженной массой ниарцев?
Нахмурившись, он продолжал.
— Могу пообещать, что если вы не сдадитесь, твой народ ждет смерть и рабство.
Теор собрал все свое мужество.
— Главным силам моей армии удалось спастись. Они могут вернуться, получив подкрепление. И тогда побежденными окажетесь вы, желающие поселиться в Ролларике.
Чалхиз сплюнул. Над головами разразился гром.
Через некоторое время улунт-хазул сказал:
— Я прикажу, чтобы тебя держали в отдельной хижине. Мы пробудем здесь еще несколько дней, готовясь к походу на Ниару. Советую подумать над моим предложением. В противном случае мы разрубим тебя на куски и съедим перед городскими воротами.
Он что-то крикнул. Заглянул охранник. Чалхиз отдал приказ и отвернулся.
Рука воина сомкнулась на кисти Теора, и его повели из барака. Они прошли некоторое расстояние по прибрежной полосе в дальний угол лагеря.
Там стояла маленькая хижина. Охранник впихнул туда пленника и занял пост у входа. Молния расколола небо, оттеняя мимолетные облака и поблескивая на наконечнике его копья. Грянул гром, и первые капли забарабанили по крыше.
Теор опустился на колени, чтобы отдохнуть под шум ночного дождя. На какое-то мгновение он почувствовал злорадство — пусть этот осел постоит на дожде!
Его охватило отчаяние. Что он мог сделать? Что вообще можно было сделать? Захватчики торжествовали. Мудрый Норлак и несгибаемый Элькор лежали на дне моря. Улунт-хазулы разделывали трупы ниарцев на мясо. Они могли окружить город и заморить голодом его защитников, тогда как их легионы грабили бы сельскую местность. Может, лучше сдаться… ради земли, династии — сползании к варварству и дикости? Жалкая свобода, но стать рогатым скотом для завоевателей еще хуже. Он вспомнил о Леенанте и их ребенке, о добром услужливом Порсе.
— Теор!
Он вздрогнул. Кровь, казалось, билась громче бури.
— Теор, это Марк! Ты слышишь меня?
Он поднес диск к горлу, но не мог твердо держать его.
— Да, неплохо!
Отблеск молнии осветил часового. Дождь хлестал по его бокам, но он был неподвижен. При таком ветре и шуме прибоя он не мог слышать голос, приглушенный ладонями.
— Я был… занят. Мне только сейчас удалось подключиться к транслятору Джокома. Как дела?
Теор в двух словах рассказал свою историю.
— О, черт возьми, — крикнул Фрезер.
— Что с тобой, брат по разуму!
Похолодало, и жабры Теора увлажнились. Он вспомнил рассказ Фрезера о том, что на Ганимеде аммиак был в замерзшем состоянии. Атмосфера Юпитера сохраняла тепло… но сегодня ночью тепло, кажется, уходило к звездам. Он дрожал.
— Теор, ты не представляешь, как мне жаль… Боже!
Он горько усмехнулся.
— У меня дела ненамного лучше. Мы также побеждены. Наша атака на Аврору отбита, и мы отброшены. Сейчас мы стоим лагерем там, где нам приказано. Скоро начнутся переговоры.
— Проклятое время. Неужели все во Вселенной пошло наперекосяк? Но скажи мне, если у твоих врагов такая мощь, почему они вообще пошли на переговоры?
— Возможно, в этом заключается ключик к разгадке моей проблемы.
— Конечно, выбить нас из города будет нелегко. И, конечно, доведенные до отчаяния, мы можем разрушить город. Мы не стали бы этого делать, но Свейн в своем фанатизме не исключает эту возможность. В своих планах он полагается на наше оборудование. Поэтому он попытается достичь компромисса, такого как возвращение домой без последующего наказания.
— Нет ли у вас надежды на новый удар, более успешный? Или вызов помощи с Земли?
Песок под ногами Теора становился все более холодным и влажным. У него начали замерзать ступни ног.
Фрезер вздохнул.
— Не вижу такой возможности. Что, если мы сможем захватить планетоход? Ни один из них не приспособлен для выхода за пределы системы Юпитера. Это было бы возможно, если бы они могли длительное время поддерживать ускорение для достижения скорости выхода на гиперболическую траекторию. Путешествие заняло бы многие месяцы. Мы бы не успели достичь Земли раньше Свейна.
— Не унывай, — неловко сказал Теор. — В любом случае, ты останешься жить на своей земле. Даже если ты не будешь доволен своими правителями, все же они одного вида с тобой.
Снова ударила молния. Раскаты грома долго сотрясали землю.
— Что касается тебя, Теор, мы должны освободить тебя.
— Как?
Несмотря на всю безнадежность положения, юпитериане никогда не падали духом. В их небесах было скрыто столько чудес! Может, одно из них было предназначено ему?
— Опиши мне все подробности твоего положения.
Теор выполнил просьбу. Ему казалось, что ему не хватит времени, отведенного для связи.