Наконец зона турбулентности осталась позади. «Олимпия» снова спокойно загудела в глубинной тишине. В каком-то смысле это было обманчивое чувство, так как любой другой корабль при таком давлении был бы раздавлен.
По мере спуска давление возрастало. Но судно выдерживало такой перепад давлений. Кабина пилота и отсек с силовой установкой имели сводчатую форму и были сделаны из особого сорта стали с почти идеальной структурой кристаллов, притягивающих молекулы с огромной силой.
Лишь воздухоприемник и грузовое отделение выдавались на сферической поверхности корабля. Но они были такими же массивными и наглухо задраенными мертвой хваткой атмосферы. Иллюминаторов не было. Приборы и экраны обзора были построены на твердых кристаллах, сходных с теми, что применялись на Юпитере. Что касалось силовых нагрузок, судно могло преодолеть их, опустившись ниже зоны солнечной фотосферы.
Приблизительно четвертая часть отсека была приспособлена для транспортировки минералов, чья аллотропия требовала условий юпитерианской поверхности. Остальная часть состояла из ряда камер для сбора проб атмосферы на разной высоте. Сейчас они были открыты и не загружены.
Двигатель использовался в качестве турбонасоса. Над всем этим хозяйством надувался шар из эластичного и очень прочного материала. Под контролем барометра помпа заполняла его газом, полученным от распада карбогидрата.
Подаваемое тепло делало содержимое шара менее плотным, чем холодная водородно-гелиевая среда, окружавшая корабль при одинаковом внешнем давлении. Таким образом, суммарный эффективный вес системы стремился к нулю.
Фактически, «Олимпия» представляла собой космический батискаф. Она не столько летала, сколько плавала в небе Юпитера.
«Почти как когда-то в морях Земли», — подумал Фрезер.
Затем корпус вновь начал раскачиваться и нырять. Он услышал вой и грохот аммиачного града о металлический корпус. Раздался слабый крик Лорейн:
— Градины с меня ростом! Что, если они порвут шар?
— Тогда мы обречены, — процедил Марк и бросился к рычагам управления.
Остановив помпу, он опустил нос судна и, включив двигатель, прорвался сквозь нижнюю границу штормовой зоны. Корабль не достиг поверхности, из-за большого давления, он не мог этого сделать! Когда они снова оказались в зеленом безмолвии, Фрезеру понадобилось несколько минут, чтобы преодолеть дрожь. Он уже не ощущал себя сверхчеловеком — он был вполне смертен.
Вдруг показалась поверхность.
Его охватило изумление. Над их головами был золотой небесный свод с облаками, цвета ультрамарина и меди, похожими на черепах. Из скопища облаков на северном горизонте лил дождь, подсвечиваемый молниями в дымчато-голубых кавернах. Рядом с этим потоком даже Ниагарский водопад показался бы карликом. На западе ночь властвовала над океаном. Там, внизу, сияла и искрилась каждая волна. Буруны были больше и быстрее, чем на Земле. Они двигались на восток, к свету и сияя как дамасская сталь, взрывались на берегу фонтанами пены. Прибрежный воздух искрился от парящих брызг. Дальше простиралась безбрежная равнина, покрытая желто-голубым кустарником и лесом. Ветви покачивались на ветру и шелестели пучками листьев удивительной формы. На востоке этот мир терялся в бронзовой дымке.
На юге возвышался отливающий металлическим блеском утес, с которого река низвергала свои пенящиеся воды. Ошеломленные зрелищем Фрезер и Лорейн безмолвно глядели на открывшуюся панораму. Только воспоминания о Теоре заставило его очнуться.
Он неохотно глянул на приборы. Мощный радиобуй, установленный вблизи Ниара для будущих экспедиций, подавал сигналы. Расчеты Фрезера оправдались. Он уменьшил высоту и взял курс на север.
— Посмотри вон туда, — указала Лорейн.
В полумиле от них, взмахивая плавниками, проплыла стая каких-то дьявольских рыб. Они сияли, как полированные. Внизу на равнине паслось стадо шестиногих животных с пышными рогами, всполошившихся при появлении «Олимпии». Их там были тысячи. Топот ног разносился так далеко, что достигал звуковых датчиков корабля.
— А я всегда считала Юпитер… замороженным пеклом, — сказала она запинаясь.
— Для жителей Юпитера Земля — расплавленное пекло, — ответил Фрезер.
— Я имею в виду его великолепие. Обилие жизни!
Он кивнул отяжелевшей головой.
— Да! Это настоящее чудо Вселенной. Жизнь.
Она сказала с горечью:
— Нам отведено так мало времени. И тем не менее люди не ценят его.
— У них внизу то же самое. Они не очень-то отличаются от нас…
— Твой друг Теор, — сказала она нерешительно. — Ты говорил, у него есть семья.
— Да. Он очень привязан к ней.
— Счастливчик.
Вздрогнув, он посмотрел на нее, но она отвернулась.
Вскоре Фрезер разглядел реку, похожую на Брантор. Они полетели над ее руслом и вскоре радиобуй сообщил, что корабль находится над Ниаром. Фрезер остановил двигатель, чтобы осмотреться. Город внизу напоминал скорее лабиринт. Через мощную оптику он увидел в панике разбегающиеся толпы, напуганные появлением корабля.
Он включил нейтринный передатчик.
— Теор, ты держишься? Как идет сражение?
— Хуже, чем я ожидал. Я уже начал отчаиваться, Марк. Они еще не сбросили нас с вершины горы, но с каждой атакой наши ряды редеют. Где ты?
— Над твоим городом.
— Город еще жив?
— Да. По крайней мере вокруг нет никаких войск. Но они еще не пытались установить контакт со мной.
— Дай им время. Надо найти советников, умеющих обращаться с оборудованием. У тебя, наверное, устрашающий вид.
— Мы не можем ждать. Ни ты, ни я. Опиши точное местонахождение свое и твоих людей, чтобы я не ошибся. Затем во время затишья дай приказ отступать по противоположному склону горы.
Фрезер прервался. Только теперь вырисовывались детали его тактики.
— Подожди! — сказал он нервно. — Ты можешь связаться с противником?
— Думаю, что их вождь Чалхиз прекрасно понимает наших сигнальщиков.
— Предупреди его о приходе Пророка, который уничтожит его, если он не сдастся.
— Он только посмеется!
— Не сомневаюсь. Но все же, получив предупреждение, они могли бы избежать больших потерь.
— Если бы ты знал, что они сделали с нами, Марк, ты бы не беспокоился о них.
— Хотелось бы.
— Ради тебя я это исполню. Теперь что касается необходимой для тебя информации…
Фрезер достаточно хорошо был знаком с Теором, чтобы почувствовать радость в его словах. Это немного ободрило его.
— Подожди, — сказал он. — Еще один момент. Предупреди своих людей, чтобы они не смотрели на меня. Они должны закрыть лица и по возможности прикрыться щитами. Понятно? Я иду.
«Олимпия» рванулась вперед. Лорейн не сводила глаз с Фрезера.
— Что-то не так? — спросила Лорейн. — Ты бледный как смерть.
— Да, — отрезал он. — В этом-то все и дело.
Прошли считанные минуты, и «Олимпия» оказалась над судами и морскими чудищами улунт-хазулов. Дальше простиралась холмистая равнина, покрытая лесом и окаймленная с севера ледовым хребтом. Она кишела кентаврами.
Неопытный глаз Фрезера не заметил ни порядка, ни смысла в их передвижениях. Он лишь увидел, что меньшая группа собралась на склоне горы, тогда как большая приближалась к ним со стороны реки. Пространство между ними было усеяно трупами. Бездыханные тела вызывали такую же жалость, как и трупы людей.
— Теор, ты готов?
— Да!
Фрезер сцепив зубы, начал снижаться.
Он предполагал, что атакующие побегут при появлении корабля. Но они были слишком дисциплинированными и храбрыми. В наушниках были слышны воинственные крики, барабанный бой и лязг оружия. Он заметил оживление в их рядах. Они поднимали пики, бросая вызов всем богам этой планеты.