Серого хозяйского жеребца с трудом удерживали на месте два конюха. Великолепное животное злобно прижимало уши и грозило ударить копытом любого, кто подойдет слишком близко.
Рольф не торопился спуститься с крыльца; его черный плащ раздувал ветер, и алая подкладка напомнила Алис свежепролитую кровь.
- Милорд, я бы хотела спросить вас об одной вещи! - негромко сказала она.
Он кивнул.
- Вы не считаете, что нам следовало бы как можно быстрее выдать Кейдре замуж, если не за крестьянина... то хотя бы за управляющего?
Лицо норманна оставалось неподвижным, но Алис успела заметить, как он стиснул челюсти и сверкнул глазами. Поэтому она затараторила, изображая искреннее сочувствие:
- Ведь от этого всем нам будет только лучше, милорд!
- Хорошо, я подумаю, - буркнул он.
- Храни вас Господь, милорд! - вежливо попрощалась Алис.
- И тебя тоже.
Он вскочил на коня, и застоявшийся жеребец вздыбился, готовый выкинуть из седла даже своего хозяина, но Рольф так хлопнул его по шее, что животное мигом присмирело и больше не пыталось буянить.
Отряд двинулся к воротам, и Алис, подхватив подол, вприпрыжку понеслась по лестнице. Слава Богу, горничные еще не явились в хозяйскую спальню. Изящным ножичком для фруктов она проколола пальчик и выдавила капельку крови на простыню. Ее тонкие губы раздвинулись в довольной улыбке.
Она не забыла намазать кровью у себя между бедер и только после этого приказала готовить ванну. Даже если никто не обратит внимания на простыни не важно; служанка, помогавшая хозяйке принимать ванну, так глазела на кровь у нее на бедрах, что можно было не сомневаться - весть о брачной ночи облетит замок со скоростью ветра.
Кейдре проснулась со странным ощущением вины. Она отлично помнила свой сон: он прижимает ее к своей широкой сильной груди, ласкает ее и старается утешить. Ах, если бы этот сон длился вечно!
Кейдре неловко шевельнулась и поморщилась от боли, вместе с которой вернулось ощущение грубой, жестокой реальности. Она дурачит себя, в этом чудовище нет и не может быть ни нежности, ни сочувствия. Даже мечтать об этом глупо!
Слушая, как горничная за стеной распевает весьма фривольные куплеты, наводя порядок в хозяйской спальне, Кейдре со вздохом уселась и протянула руку к кувшину. Он оказался пуст, а она была такой потной и грязной и так хотела пить! Больная без сил повалилась на живот, в отчаянии призывая вернуться блаженное забытье. Ее сон так походил на правду...
В коридоре послышались чьи-то шаги, но Кейдре, задремав, не обращала на них внимания; вероятно, бабушка пришла ее проведать. А вдруг явится он? Нет, глупо об этом даже мечтать. Разве он посмеет заглянуть сюда среди бела дня, на глазах у прислуги?
Горничные оживленно шептались в коридоре, то и дело прыская со смеху. Кейдре уловила имя Рольфа и против воли вслушалась в их болтовню.
- Этот парень не промах! - важно проговорила Мэри.
- Если он не промах - то почему до сих пор не залез под юбку ни к кому из нас? - В голосе Бет явственно слышалось сожаление. - Дева Мария, как он тогда в Кесопе... Я никогда не забуду, какой он сильный!
Кейдре тут же вспомнила, о чем говорила Бет: суровое лицо, искаженное гримасой наслаждения, и ходивший ходуном красный скользкий член...
- Он не хочет обижать леди Алис, - предположила Мэри. - Все-таки они новобрачные. Но рано или поздно все встанет на свои места!
- Ну, что до меня, так я бы на ее месте еще больше обиделась оттого, что он не взял меня в первую же ночь! - возразила Бет. - Попробовал бы он со мной так поступить!
Кейдре уселась на кровати. Ей никогда не приходило в голову унижаться до подслушивания, но сегодня она не поверила своим ушам. Это не могло быть правдой! А если и так - то с какой стати она так оживилась? Как будто камень упал у нее с души...
- Бет, Мэри, идите сюда! - окликнула Кейдре. Обе служанки мгновенно возникли на пороге.
- А ну-ка скажите, о чем это вы там шепчетесь?
- Ни о чем, - потупились девушки.
- Выкладывайте все как есть - это очень важно для всего Эльфгара! Он так и не взял Алис?
- Он не трогал ее до прошлой ночи. - Бет невольно покосилась на простыни, которые держала в руках.
У Кейдре потемнело в глазах. С горечью и каким-то незнакомым, но крайне неприятным чувством она уставилась на простыни. Пока она развлекала себя дурацкими грезами, норманн овладел Алис.
Мэри, приняв ее напряженный взгляд за немой приказ, услужливо поднесла простыни ближе, и Кейдре отвернулась при виде крови. Почему ее это так ранит, если ей все равно? До сих пор она считала, что это случилось несколько дней назад, в первую брачную ночь, так что у нее попросту нет права считать себя оскорбленной. Нет - и все!
- Пожалуйста, принесите мне воды, - попросила она, откидываясь на подушки, - и позовите бабушку.
- Лентяйки, вы опять тратите время на болтовню? - раздался в дверях голос Алис. - А ну марш отсюда!
Дождавшись, пока горничные уйдут достаточно далеко, она небрежно прислонилась к дверному косяку.
- Что-то ты неважно выглядишь, сестрица!
- Уйди, пожалуйста! - устало попросила Кейдре.
- Да, теперь я тоже знаю, отчего ты с такой охотой расставляешь перед ним ноги! - проворковала Алис. - Это же просто восторг - почувствовать в себе такую здоровенную штуку! Честное слово, он у него как у быка! Я и раньше считала, что мне понравится, но теперь я его просто обожаю!
Кейдре невольно представила себе отвратительную картину: норманн нависает над Алис, держа на изготовку свой член, - и тут же выкинула все это из головы.
- Я действительно чувствую себя неважно, - произнесла она, упорно глядя в пол. - У меня жар. Не могла бы ты прислать ко мне бабушку и приказать кому-нибудь принести воды?
- Да я эту ведьму в жизни на порог не пущу! - Алис чуть не задохнулась от злости. - А воды, так и быть, пусть принесут! - Она повернулась и вышла, покачивая бедрами.
Кейдре хотела крикнуть ей вслед, что, если знахарка не поменяет повязки, может начаться заражение, но у нее не хватило сил; в результате ей пришлось ждать почти до вечера, пока служанка принесет чашку воды.
Глава 29
На горизонте неясно проступили очертания грязно-белой громады Йорка: Вильгельм старался предусмотреть все случайности и на этот раз сделать крепость практически неуязвимой. На месте деревянного палисада, защищавшего выжженный остов старого бревенчатого здания, возводили каменные стены из знаменитого местного известняка. Они были почти готовы. На стройку пришлось согнать крестьян со всей округи. Обтесанные камни поднимали с помощью лебедок и блоков, но только человеческие руки могли с такой точностью уложить каждую глыбу на отведенное ей место. Из карьера камень доставляли на волокушах, запряженных волами. Работа шла споро, и вскоре Рольф убедился, что, кроме стен, Вильгельм уже успел построить два первых этажа цитадели.
Минуя предместья, рыцарь не раз ловил свое имя на устах у зевак, следивших за их продвижением к замку, пока наконец по подъемному мосту отряд не въехал во внутренний двор крепости.
Рольф велел своим людям ждать и направился прямо к шатру Вильгельма.
Король сидел в шатре в обществе Одо - своего сводного брата, недавно ставшего епископом Йорка. Как обычно, когда не было необходимости появляться на людях, он был одет в простую бежевую тунику, перетянутую вышитым зеленым кушаком. Мантия из пурпурного бархата тяжелыми складками лежала на его широких плечах. Рольф почтительно опустился на одно колено.
- Полно, вставай! К черту формальности! Лучше скажи, где же он - мне не терпится плюнуть в морду этой коварной свинье!
Рольф поднялся и посмотрел в глаза своему повелителю. Ни один гонец не мог бы добраться сюда раньше его - да если уж на то пошло, он не стал бы посылать своего человека с такой вестью, чтобы сделать себя жертвой монаршего гнева.