Ее рвало несколько раз, из глаз текли слезы. Но Кене было все равно как она выглядит. Адриан стоял рядом. Когда Кена выпрямилась, он дал ей платок.
— На первый раз достаточно, — мягко, голосом, в котором чувствовалось раскаяние, произнес Адриан.
В допросной они были не одни. Надсмотрщик внимательно следил за ними, только поэтому Кена не стала ничего отвечать. Адриан подал ей руку, и девушка не стала отказывать от помощи, так как голова все еще кружилась.
Он отвел Кену в ее покои. Там девушка прошла к широкому окну и сжала кулаки так сильно, как только могла в таком ослабленном состоянии.
— Уезжайте, — тихо, но твердо произнесла она.
Не ожидавший этих слов, Адриан сделал пару шагов к Кене, но та остановила его, приподняв руку.
— Я знаю, что вы мне пытались сейчас преподать этим уроком, но я боюсь, что он мне не по зубам. С этим я разберусь сама. Я прошу вас: уезжайте, — умоляюще прошептала Кена, оборачиваясь к императору.
В ее глазах он увидел мольбу. И боль.
Меньше всего Адриан хотел причинить ей боль. Он знал, что процесс допроса будет малоприятным для нее, но также знал, что этот показательный момент необходим, чтобы у Кены сложилось правильное понимание определенных вещей. Ведь этот человек собирался навредить именно ей.
Однако, он видел, что боль, та боль, что отражалась в ее глазах не имеет никакого отношения к сцене в допросной.
— Я... — Кена глубоко вдохнула, прикрыв глаза и пытаясь собраться с мыслями. — Ланс вполне справится с помощью в оставшееся время до моего совершеннолетия. Ваше дальнейшее пребывание здесь необязательно, — девушка смотрела печальным взглядом в окно, видя там свое отражение. В этот момент она показалась себе одинокой, действительно одинокой и не нужной никому.
Кена непроизвольно обняла себя руками и с трудом закончила:
— Я благодарна вам за все, но сейчас ваше присутствие стало нежелательным, — собравшись духом, девушка обернулась и посмотрела на Адриана.
— Раз ты можешь отказаться от помощи, значит более она тебе не нужна, — спокойно ответил Адриан и, не добавив ни слова, вышел из покоев принцессы.
Если бы сейчас Кена сделала то допущение, что в таких случаях большинство леди позволяют себе, раскрыв свои чувства, высказав то, что будоражило ее внутри, моля об ответных действиях к ней, Адриан бы не потерял к ней уважение. Нет. Но той гордости, того восхищения, что он испытывал выходя из ее покоев он бы точно не почувствовал. Ведь этот поступок сдержанности показал в Кене ту правительницу, которая достойно выдержит самые сложные испытания. Ведь она противостояла самому сильному, что есть в жизни каждой девушки — своей любви. Она ни словом не преклонила себя перед мужчиной, который уже давно не был для нее просто наставником, и это еще больше напоминало Адриану о том, чего он лишился.
Именно лишился. В эту же ночь император покинул дворец Сионы, оставляя там что-то настолько важное, что теперь ощущалось пустотой в груди.
Именно эта пустота и породила сомнение в правильности сделанного им выбора много лет назад.
Глава 8
Кена стояла перед большим прямоугольным зеркалом в полный рост. Она бы с удовольствием отдалась восхищению в полной мере, потому что отражение было действительно прекрасным, но ей необходимо было оставаться беспристрастной даже к собственному преображению, чтобы не упустить ни одну оплошность, какая могла бы быть. Поэтому ее взгляд, скользивший по отражению, был скорее внимательно-придирчивым, чем восхищенным.
Она скрупулезно, в третий раз осмотрела бордовое платье с золотой вышивкой по лифу и такими же золотыми полосами по бокам вдоль юбки и одной полосой посередине, исходящими от золотого пояса. В день своей коронации Кена не могла не быть в золотом, но ей не хотелось выглядеть чересчур вульгарно и это платье, которое шилось более двух месяцев, на ее взгляд отвечало этому требованию. Волосы девушки были уложены в сложную прическу, оставляя несколько локонов по бокам лица.
Кене не очень хотелось делать макияж, но с таким платьем быть бледной тенью она не могла. Не сегодня. Служанки умело подчеркнули ее глаза, губы и добавили румянца к ее бледным щекам.
Внимательный осмотр прервал слуга, доложивший, что ей необходимо было пройти в кабинет советника Ланса. Кена подумала, что это должно быть что-то серьезное, раз он побеспокоил ее сейчас.