На следующий день мы сходили по очереди в баню и в бодром духе выехали обратно на дорогу, ведущую в столицу. Рано или поздно, но это должно было случиться — через пару дней, как мы пополнили запасы в деревне, испортилась погода. Небо заволокло грозными тучами и поднялся порывистый ветер, вдалеке над лесом сверкали молнии, сотрясая воздух раскатами грома. Это была первая гроза, которую мы увидели на Талуме. С большего, она прошла стороной караван, лишь слегка зацепив нас дождём. Только вот он и не думал прекращаться, а продолжил мелко моросить, превращая землю на дороге в кашу. Лошадь подо мной намокла и стала не очень приятно пахнуть, но это было мелочью в сравнении с ходьбой по грязи пешком. Несколько дней в подряд мы мокли под непрерывным и промозглым дождём. Дров сухих не найти, костёр нормально не распалить, одежда промокла насквозь — всё это ужасно бесило. Казалось, что в любой момент кто-нибудь сорвётся и уедет прочь, подальше от этих проблем. Однако все стойко и молча держались, пока в одно прекрасное утро не увидели чистое небо.
— Ну наконец-то… как же задолбал этот дождь, — встречая рассвет, сонно пробурчал Дориан.
— Ещё чуть-чуть и я бы прибил первого попавшегося под руку торговца и забрал бы его карету… — мрачно добавил я, открыв глаза.
Мирра, в редких облаках, блестела на горизонте красно-жёлтыми цветами. Рядом с нами на низкорослом дереве заливались мелодичным пением птицы. С первой повозки до нас донёсся тягучий звук горна. Пора в дорогу.
Сегодня наш путь лежал через холмистую местность, окружённую лесами и каменистыми выступами. Я ехал крайним от кареты, разговаривая с Эверном.
— … Гораб говорит уже немного осталось, через дней двенадцать будем в Акарии, — подтвердил я.
— Скорее бы уже, — протянул Эверн. — Хочется сходить в баню и потом нормально выспаться, без ползающих рядом жуков.
— Твоя правда, — согласился я. — Эта живность меня тоже достала.
— А как мы найдём там жильё? — обеспокоенно спросил Дориан. — Будем ходить по домам и спрашивать — можно ли у вас пожить?
— Я думаю, что мы сразу зайдём в ближайшую таверну и промочим горло, а там на месте уже и разберёмся.
— Ты что-то зачастил с посещением таверн и кабаков, — прищурился он. — А твоя фраза “Ещё по одной” — стала неотъемлемой частью любого нашего похода.
— Не чаще чем я это делал в Москве, — рассмеялся я. — Мне же надо как-то расслабляться.
— …аалии! — послышался голос, выскакивающего из-за пригорка Гораба.
— Вот опять… интересно, что он придумал на это раз, — хмыкнул я. — Мне кажется, или он действительно вопит громче чем ты?
— Пошёл ты… — коротко бросил Дориан в ответ.
— На нас напали!! — истошно заорал он снова.
Послышался протяжный звук горна с первой повозки и караван остановился.
— Чего? Кто напа… — я не успел договорить, как в мою лошадь вонзились три длинных дротика.
Она стала брыкаться и, вскочив на дыбы, вместе со мной рухнула на землю. В самый последний момент, я чудом успел отклониться в сторону, чтобы она меня не придавила. Эверн быстро сообразил что к чему и сам спрыгнул с лошади, скидывая на ходу рюкзак. Дориан же, не справившись со своей, проскакал ещё немного вперёд и свалился в кусты возле дороги.
Два человека в капюшонах с короткими кинжалами в руках, уже подбегали ко мне. Сбросив с себя лишние вещи, я выхватил меч с ножом и поднялся на ноги, готовый к бою. Первый из них вскинул оружие вверх, и тут же длинная стрела звучно воткнулась ему в голову. Я бросил быстрый взгляд в сторону и увидел стрелка, это был Бунгул. Второй противник немного замешкал и со стороны Эверна послышался щелчок. Стрела навылет пробила ему горло и он, заливаясь кровью, упал на траву. Пытаясь как-то зажать руками рану, он корчился от боли и хрипел. В этот момент к Бунгулу из-за выступа выпрыгнули ещё четверо.