быть, и наврет, скажет: «Отпускаю грехи», а на са-
мом деле не отпустит. А тут с печатями - значит, без
обмана.
Через толпу протискалась толстая купчиха в празд-
ничном шелковом платье и кружевной косынке. Подойдя
к отцу Бартоломео, она смиренно склонила голову их
спросила:
- Скажите, отец Бартоломео, индульгенция все грехи
отпускает?
- Все, дочь моя, - внушительно отвечал отец Бар-'
толомео.
- И торговые?
- И торговые.
- И родительские?
- И родительские.
- И сыновние?
- И сыновние.
1 Дукат -около 6 рублей 5о копеек.
2 Падре - священник.
8
- Так уж дайте мне одну штуку. Только вы туда все
семейство впишите: и мужа Хозе, и дочь Мерседес, и сы-
на Хуана.
- 3а все семейство одного дуката мало. Неужели ты
думаешь, дочь моя, что святой Петр за один дукат всю
эту ораву впускать будет? Что он тебе -лакей, что ли
Давай два, меньше не возьму.
Купчиха подумала и протянула два дуката. Но мо-
нах медлил. Он долго рассматривал ее с ног до головы и
что-то соображая, и наконец, отодвинув деньги, реши-
тельно сказал:
- Нет, не могу. С тебя три дуката взять - и то мало.
- Что же, я человека убила? Или дьяволу душу про-
дала? - обиженно залепетала купчиха.
- Чревоугодие у тебя великое, вот что, внушитель--
но объяснил монах. - Уж очень ты много ешь, а с каж-
дым куском в тебя по дьяволу лезет. Ты подумай, сколь-
ко их в тебя налезло за сорок-то лет! А перед райскими
дверями ангелы должны их всех из тебя выгнать. Не-
ужели ты думаешь, что за два дуката ангелы станут с
ними возиться?
- А в тебя сколько дьяволов налезло, отец Барто-
ломео? Ты тоже не худенький, наверное не меньше меня:
потянешь, - возмутилась купчиха.
- Я вкушаю во славу божию, а ты во славу брюха,-
отрезал отец Бартоломео. - Ну, за три дуката согласна,
что ли?
- Разорил, ' совсем разорил! - причитала купчиха,_
протягивая три дуката.
Отец Бартоломео начал было вписывать в индульген-
цию имена, но потом остановился и спросил:
- А тебе что отпустить - только грехи прошлые или
также и будущие?
- И будущие, обязательно и будущие, - заторопи-
лась купчиха. - А то что же, три дуката заплатила, а
потом всю жизнь и оглядывайся, как бы не нагрешить?-
Впрочем, отец Бартоломео, будущие грехи отпустите
только мне и мужу. А детям не надо, а то, пожалуй,
чего доброго, ограбят или убьют. Времена-то; сами знаете;
какие!
- 3а будущие грехи еще один дукат, - сказал отец
Бартоломео.
- Пропала я, совсем пропала! -взвизгнула купчи-
ха. -Ну, уж бери, отнимай последнее!
Отец Бартоломео взял четвертый дукат и уже протя-
нул было индульгенцию, как вдруг что-то вспомнил и
отдернул руку.
- Тебе с какой печатью - большой или малой? -
спросил он строго.
Купчиха смотрела на него, ничего не понимая.
- С малой печатью пускают только за райскую огра-
ду, а с большой - в райский сад. 3а большую печать
еще три реала, - объяснил отец Бартоломео.
Купчиха уже не могла больше ничего говорить, а,
только обливалась потом и тяжко вздыхала. Наконец,
подумав с минуту, вынула из кармана три реала и пода-
ла монаху. Отец Бартоломео прицепил к индульгенции
большую восковую печать и отдал грамоту заказчице.
Положив индульгенцию за пазуху, купчиха отступила
на два шага и закричала на весь базар:
- Грабитель, мошенник, христопродавец! Чтоб у те-
бя руки отсохли, чтоб ноги у тебя отняло, чтоб печенка
у тебя сгнила, чтоб тебя повесили башкой Вниз, окаян-
ный! И ничего ты .мне теперь не сделаешь! Грехи-то у
меня все отпущены - и прошлые и будущие. Вот про-
ткну тебе вилами брюхо, и ничего мне на том свете не
будет!
Неизвестно, сколько времени ругалась бы купчиха и
сколько времени отругивался бы отец Бартоломео, если
бы на площади не началась вдруг суматоха. Между ря-
дами телег скакал на муле какой-то крестьянин. Он не-
щадно колотил животное пятками и кричал:
- Едут! Едут!
- Кто едет-то? Кто едет? - спрашивали испуганные
голоса.
- Граф, граф! - кричал крестьянин. - Дорогу, до-
рогу!
Разъяснений не требовалось. При одном слове «граф»
всякий сразу понял, в чем дело. Граф Рибас жил недале-
ко от Трухильо. Получив в наследство замок и дюжины
четыре крепостных, граф решил приумножить свое со-
стояние: нанял с полсотни молодцов, вооружил их и
разъезжал по округе, дочиста обирая всех, у кого было
что отобрать. Иногда он уезжал за десятки миль и на-
падал на купеческие ,караваны, а если удавалось застать
врасплох какой-нибудь маленький городишко, граф со
своим отрядом врывался в него и грабил лавки и дома
зажиточных людей.
10
- Запирайте ворота, запирайте ворота! -раздавались
отовсюду крики.
Альгвасилы бросились к воротам. Торговцы поспешно
уносили товары из ларьков. Бочку, на которой стоял то-
щий монашек, в суматохе опрокинули и .вышибли из нее
дно.
Отец Бартоломео остался на месте, растерянно пере-
глядываясь со своим товарищем и крепко зажав в руне
пачку индульгенций и кожаный кошель с деньгами.
Скрыться было некуда: церковь, трактир, городская ра-
туша - все было забито народом. А чтоб дойти до дома
какого-нибудь знатного сеньора, пришлось бы проди-
раться сквозь толпу нищих и карманников. После этого
у отца Бартоломео, наверное, не осталось 6ы ни одного
реала и ни одной индульгенции.
Тощий монашек глазами показал на бочку:
- Полезайте, отец Бартоломео! Вы вперед, а я за
вами.
Отец Бартоломео не заставил себя просить. Он сунул
подмышку пачку с индульгенциями, зажал в зубах ко-
шель с деньгами и, встав на четвереньки, пополз. Но он
сейчас же застрял: бочка не вмещала его тучного тел.
- Скорее, дон Бартоломео, скорее! -торопил мона-
шек.
Отец Бартоломео отдувался, пыхтел, скреб ногтями
по дубовым дощечкам, но вперед не двигался. Тощий
монашек не растерялся: упершись ногами в камень, он
стал толкать грузную тушу доминиканца. Наконец дон
Бартоломео стукнулся головой о верхнее дно бочки и
изо всех сил закрякал, давая понять, что дальше дви-
гаться некуда. Вслед за ним влез в бочку и тощий мона-
шек, втянул ноги и прикрыл отверстие валявшимся тут
же днищем.
А :в это время на площади спешно готовились к обо-
роне. Из городской ратуши кое-как протискался на
крыльцо алькальд 1. Путаясь в длинной мантии, он кри-
чал:
- Бегите за доном Гонзало Пизарро!Собирайте ка-
баллеро! Бейте в набат! Булочники, медники, оружейни-
ки, торговцы - все к оружию!
Забили в набат. Лавки запирались. Купцы и ремеслен-
ники бежали за пиками, алебардами, латами и пищалями.
1 А л ь к а л ь д- выборный и утвержденный правительством
старшина общины, выполняющий судебные функции.
11
В квартале, где жили кабаллеро, началась суета. Из до-
мов выносили старое оружие, жены и домочадцы наде-
вали на кабаллеро шлемы, латы, стальные набедренники
и нарукавники, прислуга оттирала песком заржавленные
мечи, дети собирали груды камней, чтобы с городской
стены осыпать ими осаждающих.
Не прошло и десяти минут, как на площади появился
сам сеньор Гонзало Пизарро - краса и гордость города
Трухильо. Это был человек лет сорока, небольшого ро-
ста, коренастый, гибкий, как кошка, с решительным, су-
ровым лицом. С восемнадцати лет поступив в солдаты
он исколесил Испанию, Францию и Италию, и не было,
кажется, ни одного короля или герцога, которому он не
предлагал бы своих услуг, и ни одного места, где бы он