Эрнандо Пизарро -31 тысячу песо и 12300 марок сереб-
ра; де-Сото - 17 тысяч песо и 725 марок серебра. Солда-
ты получили, в зависимдсти от .чина и рода оружия,; от
8 до 3 тысяч песо золотом. Отряду Альмагро выдали
20 тысяч песо, а колонистам 'Сан-Мигеля, среди которых
было немало солдат-инвалидов, потерявших здоровье во
время походов, -всего 15 тысяч песо.
После дележа некоторые солдаты изъявили желание
вернуться со своим достоянием на родину, но огромное
большинство пожелало остаться с Пизарро и итти в iКус-
ко, сокровища которого, по рассказам побывавших там,
небыли даже наполовину исчерпаны. Эрнандо Пизарро
тоже должен был ехать на родину: iФрансиско Пизарро
решил послать его ко двору, чтобы он лично поднес
королю пятую долю и выхлопотал новые привилегии и
полномочия.
Близился уже август, дсогда был закончен дележ зо-
лота и отправлено посольство на родину.. Альмагро и его
соратники, пять месяцев без дела проторчавшие в I{а-
хамальке, нетерпеливо требовали lпохода на Куско, но
Пизарро медлил и ;откладывал экспедицию со дня на
день. Он боялся начинать кампанию со столь неболь-
шими силами, ибо даже после прибытия (Альмагро испан-
ский отряд не превышал четырехсот человек. 'С другой
стороны, нужно было решить судьбу Атагуальпы, кото-
рый настойчиво требовал освобождения и обещал в
самом скором времени доставить недоданную сумму.
Посулы эти не очень действовали на хитрого вождя.
Он понимал, что испанцы без помощи Атагуальпы с лих-
вой вознаградят себя за недобор, как только доберутся
до Куско, но пленника нужно было на время успокоить
и усыпить его подозрения. Поэтому Пизарро издал тор-
жественную прокламацию; прочитанную перед всей
лагерем. В прокламации объявлялось, что Атагуальпа
освобождается от всех дальнейших обязательств, но,
добавлялось в конце, «по соображениям военной безопа-
сности Атагуальпа будет временно задержан .в испанском
лагере».
Сколько времени продержат Атагуальпу у испанцев,
никто толком не знал - ни инка, ни сам Пизарро. От-
пустить пленного властителя завоеватели боялись, но они
боялись и казнить его. Загадочная империя страшила их
своими крепостями, своим порядком, своими армиями,
которые, правда, наполовину рассеялись, но все еще
представляли собою ;грозную силу. По лагерю носились
тревожные слухи. Рассказывали, что армия Чалькучимы
совершает в горах какие-то подозрительные передвиже-
ния. Рассказы вали, что в отдаленных частях страны
вспыхнули восстания и :главари их призывают к войне
против белых. Рассказывали, что некоторые принцы из
правящей династии примеривают на себе борлу и тоже
собираются выступить против завоевателей. 1В этой об-
становке сплетен, слухов, догадок и предположений про-
дувной Филиппильо чувствовал себя, как рыба .в воде.
Каждый день нашептывал он необыкновенные истории
то Пизарро, то падре Вальверде, то Альмагро, то де-
Сото. Ему хотелось, чтобы Атагуальпу поскорее отвели
на костер, ибо он ухаживал за одной из жен инки и
желал убрать с дороги царственного соперника. Неуди-
вительно, что под влиянием этих рассказов солдаты
теряли голову и 'чувствовали себя окруженными невиди-
мыми врагами. К выдумкам Филиппильо и индейцев-лазут-
чиков они ;добавляли еще свои собственные, и страх в
испанском лагере рос с каждым часом.
Альмагро гневно топал ногой и требовал от Гизарро,
чтобы тот поскорее отправил в ад гнусного язычника.
Большинство солдат разделяло его мнение. Им казалось,
что казнь Атагуальпы запугает перуанцев и отобьет у на-
рода всякую мысль о сопротивлении. С другой стороны,
им хотелось попасть в Куско и обшарить его храмы, по-
ка еще жрецы не успели рассовать по тайникам их бо-
гатства. В глубине души и Пизарро думает так же, но
боялся брать на себя ответственность за убийство коро-
нованного пленника; завистников ведь у него много,
и кто знает, как изобразят они этот необходимый шаг
при королевском дворе? Казнь может навлечь на Пизар-
ро неприятности. И уж если казнить Атагуальпу, то
нужно сделать так, чтобы ответственность за это пала не
на вождя, а на всю солдатскую массу. Тогда Пизарро
скажет, что он противился этой жестокой мере, сдержи-
вал солдат, насколько мог, но волей-неволей вынужден
был уступить их настояниям. И при дворе тогда будут
говорить: «Пизарро мудр, Пизарро благороден, и кровь
перуанского владыки не должна пасть на его голову».
Много дней продолжалась эта игра в «кошку и
мышку». Пизарро приходил к своему пленнику, рас-
сказывал ему о заговорах и восстаниях, выслушивал
объяснения и делал вид, что им верит. Потом шел к сол-
датам и уверял их, что Атагуальпа непричастен к коз-
ням, которые замышляют против испанцев перуанские
вожди и жрецы, а в конце разговора, как бы случайно,
добавлял:
- Все бы хорошо, но уж слишком часто шепчется
Атагуальпа со своими приближенными. Филиппильо го-
ворит, что инка раздает какие-то приказы. Недавно
мне донесли, что он приказал войскам Чалькучимы
держаться наготове, но, по-моему, это сплетни. Ата-
гуальпа - благородный человек и свято держит данное
слово.
Солдаты хмурились, и после каждого посещения Пи-
зарро тревога их усиливалась еще больше.
- Наш капитан стал доверчивым, как старая баба, -
ворчали они. - Атагуальпа совсем околдовал его. Чем
скорее расправиться с этим проклятым язычником, тец
лучше.
Озлобление солдат росло. Но некоторые, и среди них
де-Сото, выступали в защиту инки и требовали его по-
щады. Это были лучшие люди испанского лагеря, и с
их мнением Пизарро приходилось считаться. В присут-
ствии де-Сото предпринять решительный шаг было
опасно.
Де-Сото сам помог Пизарро выйти из затруднения.
Атагуальпу обвинили в том, что в местечке Гаумачуча он
через своих доверенных людей организует заговор про-
тив испанцев. Де-Сото предложил послать туда неболь-
шой отряд, чтобы выяснить положение. Пизарро с ра-
достью согласился на этот план и назначил де-Сото
начальником экспедиции. Как только экспедиция уехала,
слухи и сплетни, никем не опровергаемые, еще более
усилились. К солдатам присоединились приехавшие с
Альмагро чиновники, чиновников поддерживали духов-
ные лица, и Пизарро как будто скрепя сердце подчинил-
ся общему требованию.
Атагуальпе предъявили следующие обвинения: во-пер-
вых, утверждал обвинительный акт, Атагуальпа незакон-
но захватил власть и приказал убить настоящего наслед-
ника преtгола Гуаскара; во-вторых, уже после появления
в стране испанцев он проматывал государственное иму-
щество и раздавал подарки своим любимцам; в-третьих,
он не отказался от языческих суеверий; в-четвертых, он
удержал при себе многочисленных жен и, следовательно,
грешил против седьмой заповеди; в-пятых, он подстре-
кал к восстанию против испанцев. Из всех .этих обвине-
ний только первое имело основание, но оно было совер-
шенно неважно для завоевателей, которым было очень
мало дела до перуанского престолонаследия. В обвини-
тельный акт его включили только для того, чтобы при-
влечь к испанцам сородичей и сторонников убитого Гуас-
кара. Второй пункт был просто нелеп, ибо после пленения
инки все его сокровища были захвачены завоевателями
и дарить ему было нечего. Третий и четвертый пункты
даже по испанским законам подлежали не светскому су-
ду, а духовному. Зато пятый пункт имел большое значе-