Шхуна с высокой мачтой входила в порт, и ее квадратные паруса раздувались, словно гигантские крылья.
— Испания далеко, — произнес Мигель утвердительно, но Элена догадалась, что на самом деле это был вопрос.
— Мы добирались сюда месяц.
— Инес говорит, в океане охотятся пираты.
Элена приподняла брови:
— В этих водах есть пираты, но нас они не тронули.
— Мама сказала, на судне были лошади.
— Ай, твоя мама такая смешная!
— А что она сделала?
Элена с трудом сдержала смех:
— Она с твоим папой плыла на корабле, где было много лошадей и военных. И она дразнила его, что сядет на одну из лошадей и поскачет по волнам, как Персей на Пегасе.
— Кто такой Пер?..
— Персей — античный герой, а Пегас — крылатый конь.
Мигель посмотрел на гавань, усеянную высокими мачтами, — словно огромные булавки воткнули в сверкающую воду. Он попытался представить, как в солнечных лучах его мама верхом на крылатом коне скользит над кораблями и небольшими суденышками.
— А что еще мама делала?
Элена улыбнулась, хотя глаза остались серьезными.
— Ты ведь скучаешь по ней?
Мальчик наклонил голову и засопел, пытаясь сдержать слезы. Он скучал по няне Инес и по тому, как она гладила ему спинку, чтобы он поскорее заснул. А еще скучал по играм с Эфраином и Индио и по высоким башням, которые они строили из тех кубиков, что вырезал для малышей Хосе. Скучал по смеху Флоры, по ее песням, обращенным к деревьям, по ее рассказам о том месте, где она жила, когда была девочкой из леса. Он скучал по мастерской Хосе, запаху смолы, опилкам на полу, по завиткам стружки, выходившим из-под рубанка. Скучал по отцу. Мама говорила, папа отправился на небеса, и Мигель знал: она имела в виду, что он больше никогда не увидит отца. Мальчик скучал по тонким и мягким отцовским пальцам, которые гладили его волосы, по тому, как папа держал его за руку во время прогулок, по его ласковым объятиям. Скучал по его тихому голосу и нежному взгляду. Но в Сан-Хуане стоило в разговоре упомянуть папино имя, и бабушкины глаза наполнялись слезами, а дедушка принимался покашливать.
— Мы можем разговаривать о твоей маме каждый раз, когда ты захочешь, — продолжала Элена. — Я знаю ее с самого детства.
Мигель наморщил лоб. Ему трудно было представить маму или Элену маленькими девочками.
— А папу ты тоже знала? Когда он был мальчиком?
— Да, конечно. Донья Леонора — моя приемная мать.
Я выросла вместе с твоим папой и твоим дядей. Они были старше меня. И твоя мама встретилась с твоим папой на моем дне рождения. — Элена замолчала, и ее взгляд снова устремился в сторону Испании. Она покачала головой, словно воспоминание одновременно радовало и огорчало ее. — Бог мой! Послушай-ка церковный колокол! Без четверти двенадцать. Пойдем скорей обратно.
Они торопливо зашагали по узким улочкам, сторонясь пешеходов, конных военных, тележек, запряженных быками или ослами, торговцев с корзинами или мешками.
— Уголь! Кому уголь? — выкрикивал продавец угля.
— Маниок, маланга, ямс! — предлагал зеленщик.
— Дрова для прекрасных дам! — перекрывал лошадиное ржание пронзительный голос разносчика с огромной вязанкой на голове.
Спускаясь с вершины, мальчик заметил разницу между свежим ветром, задувавшим с моря, и воздухом у подножия холма. Он сморщил носик: запахи в этой части города — вонь от экскрементов животных, из открытых сточных канав, запах дыма, жареного мяса, пота — были неприятными.
— Когда у меня будет дом, я хочу, чтобы он выходил на море.
— Было бы красиво, — сказала Элена, — но грустно.
— Почему?
— Тебе пришлось бы постоянно смотреть туда, откуда ты пришел.
— Но я не пришел с моря, как ты.
— Ты прав, милый. Какая я глупая! Давай свернем здесь.
— Расскажешь мне про лошадь с крыльями?
— Конечно. Сегодня вечером я почитаю тебе о Персее и Пегасе.
Этим вечером Элена уселась в кресло-качалку возле кровати Мигеля и открыла толстую книгу с рассказами о героях и волшебных существах. Когда она дошла до того места, где Персей отсек голову горгоны Медузы и с потоком крови из нее вышел крылатый конь Пегас, она умолкла и обратилась к Мигелю:
— От этого тебе могут присниться кошмары.
— Не приснятся. Я видел, как Лучо убивал свиней и коз. Я такого не боюсь.
Элена, по-видимому, удивилась, однако дочитала чудесную историю до конца. Убедившись, что у Мигеля нет вопросов, она выслушала его молитву, уложила мальчика в постель, поцеловала в лоб и вышла из комнаты.